дайри-магия

в этом месяце не издано ни одной приличной книги. Ни единой ценной, существенной, настоящей. Поэтому я пишу про Степнову и ее роман "Безбожный переулок". Мухи дохнут, уши вянут, скука смертная, тошнит и скулы сводит, убейте меня.
Дорогое мироздание, запрос простой: просто написать и просто сдать.
спасибо.

ну просто москва не россия, россия не москва
пишет в фб Сережа Шабуцкий

"Екатерина Ткачева пишет из Калининграда:
"нас с Марша мира в Калининграде полицейские в своем автобусе увозили - спасали от разъяренных "патриотов"
потом еще по городу сопровождали, пока мы по квартирам не разошлись
но все равно пять раненых, один в больнице
нас было человек то ли 30, то ли 50. Куча полиции и омон. Они огородили нас красно-белой лентой. За лентой стояли "патриоты" и яростно выражали агрессию. Угрожали. Обливали зеленкой, кидались яйцами, конфетами "с кровью Донбасса" и прочее. Всякие речевки скандировали типа кто не скачет, тот москаль, позор пятой колонне и прочее. Потом по отдельности избили пятерых активистов и угрожают вылавливать каждого поодиночке".

А Володя Жбанков говорит, что была самая многочисленная для него акция. А я помню его еще не Абае

у нас Марш Мира. Думаю, придет человек 100. Но за идею спасибо все равно. Разумеется, он не принесет никаких результатов, кроме нескольких ударов дубинок. Но идея приносит результаты через долгия годы после своего появления. А часто и никогда. Могла бы - пошла бы.

была полностью уверена, что дома есть сборник грузинской лирики 20 века, такой маленький, оранжевый, в твердой обложке, МЕ нашел в подъезде и мне преподнес. Нашла его - нет, это сборник испанской лирики. Но помню же, что грузины тоже были. Рылась, нашла - огромный коричневый талмуд, грузинская проза, вторая половина 19 века. Наверное, тоже на какой-то помойке подобрала.

нет, я скажу все же. Паром Таллин - Хельсинки мне обошелся в 13 евро.
он был прекрасный, с ним все было замечательно. С паромом, я имею в виду. Он в удобное время шел. И сам по себе был хороший.
правда, это был понедельник, время, когда он = Корабль Рабов, п.ч. вся Эстония едет в Финляндию работать. Но цена билета от этого не зависит, нет. Я ничо, я сидела на полу с книжкой, когда напрыгалась по бортам и насмотрелась на море-окиян и нафотографировалась черного дыма из трубы. Со мной познакомились эстонские бравые мужики с ящиком дьютифришного пива. Один был так пьян, что невменяем. Второй не говорил ни на каких языках, вкл эстонский, пч был с Сааремаа и вряд ли ходил в школу. Третий мило говорил по-английски. А Айвар отлично говорил по-русски, настолько, чтобы шутить и смеяться, я даже его заподозрила в русской маме или бабушке, но он их отрицал. Он печник. Остальные делают внутренние работы, а он сауны. То есть печник. А кроме того, музыкальный критик. Он пишет о хевиметал. Ну или писал. Или ему казалось. Это же не важно. Они сразу спросили про войну на Украине. Я сразу сказала правду. Они хором кричали "мы любим русских, но ваш Путин!.. цензоред цензоред". Мне было нечего возразить. Потом мы выпили за свободу и спели немножко "Арии". Потом пришел матрос (как он называется? стюарт?) и попросил быстро допить, убрать пустые банки в ящик и больше не распивать тут, на полу между лифтами. Это все было чудесно. Угу.



Пожалуй, больше всего меня поразили цены. И голоса в опере в заштатном университетском Тарту.
Опера обошлась мне в 10 евро.

Блумсдей этого года

Пишет  Lek:

Bloomsday (16.06.2014)
«трудолюбивый по необходимости, но и ленивый... до самозабвения!», это Бомарше про меня написал. Я все еще не обработала видео и фотографии с Bloomsday (ЩДИ), но я обещала-обещала-обещала и это мой коварный план на сегодня, выполнить хоть одно обещание.

Граблю собственный инстограм

«День Леопольда Блума. Извлечение корня времени-2»



читать дальшеВ течение дня (ровно 24) в ШДИ (Школа Драматического Искусства), перебрали по строчке весь роман, главы шли по одной или существовать параллельно в разных помещениях театра.



«Лотофаги», в виде чайной церемонии.



«Протей», проникновение в текст под музыкальный аккомпанемент, «Эол», газетный перформанс с участием зрителей (по ходу дела «пострадал» один театральный критик превратившейся в арт объект %))))





«Лестригоны», одна из самых интересных задумок. Жизнь городского дна, чудаков, людей приносящих собой собственную, не похожу на нашу реальность. Работы студентов были так хороши, что текст читаемый Огаревым практически никто не слушал.





Там было все, греческая трагедия на тему смерти и воскрешения… крысы, собирание манны небесной, волшебная-ложка…



И по мелочи: танцы, шулерство, драки



«Сцилла и Харибда», в декорациях библиотеки (зрители заполняли читательский формуляр, старого образца, на приобщение к «Улиссу» )))





В мирную атмосферу врывалась другая глава «Блуждающие скалы», ожившие страницы с шумом и гамом заполняли холл, а потом просили зрителей, чтобы их почитали.
Дальше часть глав пропущена, на одну я слишком поздно пришла и фотографировать стоя на цыпочках через головы не стала, остальные фотографии я так и не обработала.



«Быки солнца» свадьба с участием хора, «Евмей», в свете электрических свечей.



«Итака», тет-а-тет, в форме дружеской дуэли, Яцко чудесно читает, его Джойс ироничный, меткий, умный. Зрители стремятся принять горизонтальное положение, время за полночь



«Пенелопа», женский монолог, превращенный в диалог красавиц из восточной сказки.

пестерева, извини, что так долго

URL записи

похвастаюсь дедушкой, с которым честно выступала три дня: Ян Каплинский
ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D0%BF%D0%BB%...

зимняя анкета
Пусть приходит зима, я готов.
Влез уже в черные свои одежды,
единственные из кучи тряпья одежды,
покрывающие не только тело, но и душу:
черные брюки, черный свитер
и черное драповое пальто моего деда,
переделанное в полупальто моим братом.
Темная обычно кожа моя уже побледнела,
и все чаще
мне лень бриться —
пусть приходит зима.
Пусть приходит зима, я уже замерзаю
и здесь, в центральном универмаге,
зайдя погреться, стою как статуя
на эскалаторе, застрявшем меж этажами,
или брожу потерянный между полками и рядами вешалок,
где сверкает все —
шубы-люстры-унитазы
недоверчиво разглядывают и просвечивают граждан
своими бликами,
стараясь из тысяч покупателей
выбрать себе единственного — хозяина;
и меня, бредущего между ними в черных моих одеждах,
единственных из кучи тряпья одеждах,
уже недоверчиво просвечивает ледяной зрачок
грозного охранника —
пусть приходит зима.
Манекены,
я брат ваш, я ваш двойник,
я куда неестественней вас
здесь, в центральном универмаге,
где люди дробятся в глазах вещей,
становясь лишь — глазами для люстр, лишь — плечами для шуб,
лишь — задами для унитазов...
но куда неестественнее меня
это тепло универмага,
да, задаром его не вынести отсюда,
выйдешь — исчезнет.
И в черных моих одеждах,
единственных из кучи тряпья одеждах,
в черных брюках и черном свитере,
в ношенном дедом моим и моим братом
укороченном черном пальто
(была еще кепка, но потерялась),
манекены,
я брат ваш, я ваш двойник,
прекрасно-ужасные манекены,
рожденный слепым, гораздо слепее вас,
здесь, в центральном универмаге,
где вещи с потрясающим терпением ищут себе единственного —
хозяина,
где люди невольно влипают в черное одиночество
и где зима всего лишь сезон —
пусть приходит зима.

Звиад Ратиани, пер. Ирины Ермаковой

в 2009 году мы ездили на "Киевские лавры". Шоте Иаташвили выручали премию, он читал со сцены и летел над сценой. Я только помню, что читал "Жэн-щи-на лэ-тит", медленно, как-то так растягивая, по-русски, и совсем немножко, буквально одно стихотворение, по-грузински. В белой блузе, наклоняясь над микрофоном, поднимаясь над ним и летя. Мы потом подошли к Ирине Барметовой сказать спасибо (потому что это "Октябрь" организовывал в 2004 году "Малый шелковый путь поэзии", прошедший через Поти и Батуми, и это в "Октябре" 2005 года вышла первая большая "грузинская подборка"), а она ответила, что мы зря не оценили Нику Джорджанели. Может быть, и зря.
Теперь вот можно оценить двадцать семь грузинских поэтов на шестистах страницах книжки-билингвы. В Доме Брюсова на презентации "Антологии новой грузинской поэзии" читали переводчики (всего четверо из тридцати): Ирина Ермакова, Анна Золотарева, Максим Амелин и Глеб Шульпяков. Представляли книжку составители Шота Иаташвили и Максим Амелин. Из собственно авторов был вот только Иаташвили. И много рассказов очевидцев.

Это современная грузинская поэзия. Современная - в смысле, это авторы, вошедшие в грузинскую литературу в 80-х годах и позже, до 2010-х, в эпоху перестройки, независимо от даты их рождения - неподцензурная поэзия Грузии. Удивительное явление в литературе, когда поэзия началась как продолжение византийской традиции, развивалась в русле персидской, а потом впитала в себя весь 20 век европейской поэзии. И когда составитель пишет, что грузинские поэты "свободно обращаются со всем запасом мировой поэзии", это стоит понимать, вероятно, именно так.

Это Георгий Лобжанидзе (1974). Он лет десять назад перевел на грузинский язык Коран. А раньше перевода не было? Почему не было, был, но он был с французского. Он преподает арабский в Тбилисском университете.
Прекрасна моя старая возлюбленная (колокольчик лотоса) - стх, которое я не могу найти, но я его точно, точно, точно знаю в ермаковском переводе.

Это Коте Кубаниешвили. Его все знают. С ним и выйти из дома в Тбилиси невозможно: будут подходить люди, говорить, говорить, просить автограф, доставать из кармана книжки двадцатилетней давности, просить подписать листок бумаги для малого ребенка. Еще тяжелее встретиться с ним на улице случайно. Он достанет блокнот или листочки и станет читать новые стихи, может читать пять минут, может и двадцать. Говорят, он грузинский Иртеньев, но это неправда. Да, это он сказал, "чечен - вечен, рашен - страшен" и "сейчас мы немного покушаем, а потом уже пойдем кушать", но он не Иртеньев. Я так поняла. он, скорее, грузинский Быков - он пишет сатиру в стихах для газеты.
В общем, он звезда rus.ghn.ge/news-24828.html

Это Гага Нахуцришвили (1971). Он закончил истфак. Гага пишет просто, кажется, что просто, он пишет ритмическим стихом и не гоняется за особенной рифмой. Гагу все любят. Если вдруг кто-то не любит Гагу, возможно, ему пора к психологу. Гага пишет пьесы для кукольного театра.
читать дальшеБродяга
Время стирает шаги вдоль безмолвных домов,
улица льется, тени листвой покрывая.
Временем мертвым смолотая любовь.
Бледный фонарь. Мокрая мостовая.
Вьется до неба веревочка слабых следов,
ложь обрывая, гр сти земную заразу,
словно удача и радость, свет и любовь
здесь на тебя не взглянули ни разу.
Сколько по жизни бредешь, а почти не привык,
нервно гадаешь по снам, по гуду эфира.
Чувствуешь ветер – надо поднять воротник,
прятать лицо от себя и от мира.
Чувствуешь – время другое. И это пройдет.
Люди меняются – место им в легионе.
Снова слоняться, влипая в земной оборот
плоскости-круглости, нежности односторонней?
К звездам горючим. Где любят и празднуют всех.
Не оглянувшись. Претензий не предъявляя.
Выше, бродяга, по шагу, на самый верх,
в воздухе черном ступени свои прорубая.
(Ермакова)

Это Зураб Ртвелиашвили (1967). Он дружит с Шотой.

Это Звиад Ратиани (1971). Звиад, наверное, лучший грузинский поэт. Бахыт это давно говорил и уверенно, но я не знала, что отвечать. Пожалуй, вот и знаю, что Бахыт прав. Переводил на грузинский язык стихи Т. С. Элиота, Р. М. Рильке, Э. Паунда, К. Сендберга, У. Х. Одена, П. Целана, Т. Хьюза, М. Стренда, Д. Уолкотта, Ш. Хини.

читать дальшеБыло – и нет

...А потом и стихи покинули людей.

Выбрали непогожую ночь, когда никто не высовывается на улицу,
тайно свернули свой лагерь
и двинулись в путь, обрастая по дороге
все новыми и новыми соплеменниками.

Скорбные – от того, что все так плохо кончилось,
И растерянные – потому что их оказалось меньше, чем они думали.
Словно последние, чудом уцелевшие солдаты разбитой армии,
уныло потянулись они по темным ветреным долинам домой,
к далекой стране, надежно укрытой от глаз времени,
из которой их – кого раньше, кого позже – обманом выманили.

Их ухода не заметили, потому что стояла ночь.

Их отсутствия не заметили, потому что наступил день.

Перевел Дмитрий Веденяпин
На самом деле Ермакова сегодня читала свой перевод совершенно потрясающего стх про черные одежды. Черные брюки, черный свитер и черное пальто, которое носил дед, а брат сделал из него полупальто. Была еще черная кепка, но затерялась.
Бахыт сказал, что Звиад так пьет, что скоро умрет непременно. И кем-то немыслимым работает, типа спасателя горных экспедиций или метеоролога. Завралась: работает он монтажником станций мобильной сети, но действительно в горах.

Это Заза Тварадзе, умерший в 2007 в 40 лет. Выбирая авторов, Амелин проводил анонимное анкетирование среди грузинских поэтов - просил назвать 10 лучших. Мало кто не назвал 10, много кому не хватило 10 пунктов, но по сумме голосов победил Заза Тварадзе. Это Заза Тварадце, которого однажды то ли услышал в переводе, то ли прочитал Дмитрий Александрович Пригов - и читал потом не мог остановиться.

Бескрылые мухи

Ночью меня суемудрые мучили музы,
голову то горяча, то мороча напрасно,
а на рассвете в квартиру бескрылые мухи
вторглись ко мне и, косясь, прожужжали: «Ужасно!»

Утренний гул их пугал, заставляя про муки
вспомнить, – ведь крылья развеял им ветер с востока,
точками глав шевелили бескрылые мухи
и раздраженно жужжали: «Все в мире жестоко!»

Я, отвернувшись, пошел коридорами мрака,
слушал, как в трубах журчали тревожные воды,
сквозь полудрему внимал, как средь шумного праха
тихо впотьмах тараканы вели хороводы.

Вышел на кухню, где все мирозданье с плотами
туч и домов островами увидел в оконце, –
россыпь висела весенней мошки2 на платане,
ярко сверкало лучами огромное солнце.

Мир посмотрел на меня из проема фрамуги,
как на врага и лжеца, упрекая безгласно,
а по углам копошились бескрылые мухи,
горбясь и крючась, и злобно шептали: «Ужасно!»

Ужас и жуть им горошины глаз распирали,
глаз, состоящих из черных полосок и белых,
раструбы ли хоботков иль тугие спирали
дыхалец их, то бегущих, то оцепенелых.

Выглянул я из окна – одиноко дремучий
старец с котомкой шел прочь от греха и соблазна,
а по карнизам, размножась, бескрылые мухи
ползали, жвала сужая: «Ужасно, ужасно!»

Это Шота Иаташвили (1966). Шота красивый. Шота говорил с маман по-грузински с таким лицом, будто ничего не происходит особенного. Шота летает, как вы уже знаете. У него пятеро детей, четверо из них свои, пятый был у жены и сам по себе. Он недавно закончил переводить "Дженерейшн Пи" на грузинский. Она скоро выйдет. А раньше не было, нет. МЕ подошел к нему тогда, в 2009 году, говорить ему спасибо и сколь он прекрасен, а я стояла за его спиной и смотрела на прекрасное. Шота сказал: - А вы поэт? МЕ вытащил меня из-за спины и сказал: - Нет, я муж поэта. Шота подвинулся так, чтобы я снова оказалась у МЕ за спиной, просиял и ответил: - О-о, это я понимаю, да, понимаю, сочувствую, да, я тоже, я тоже муж поэта!!!
Его жена действительно пишет стихи. Сегодня Золотарева читала свой перевод стх о том, что ей многие говорили, что четверо - это слишком, и двоих все же стоило убить, и она соглашалась, только не могла выбрать, каких двоих, и пока она выбирала, они выросли, сказали "мама".
www.rulit.org/read/310

Это Ника Джорджанели. Он памятен тем, что мы его не оценили, а Барметова нас за это укоряла. Еще тем, что три дня к ряду либо караулил меня у женского туалета бывшего здания бывшей Центральной Рады в Киеве, либо слал смски с требованиями встречи. А потом обиделся. Амелин сегодня рассказал, что мама Ники - русская. И что в его поэтике чувствуется большое влияние Бродского, очень большое, и Ника действительно любит его, и поэтому, когда он переводил Нику, то добавил туда от души чистой поэтики Бродского, улучшив ее. - Что улучшив? - спросил зал. - Поэтику! - ответил Амелин. - Чью? - спросил зал. - Обе!!! - ответила я.

Это - я забыла, кто. Но завтра спрошу у Амелина. Он поет, когда читает. Он духовный поэт, мб, даже религиозный, и он скорее поет, чем читает - быстро входя в транс и вводя в транс зал. - Как Строцев, - подумала я. Строцев, в принципе, ведь тоже летит над микрофоном. Только Строцев большой, тяжелый. А этот не знаю.

как-то я онемела

Пишет  Хельгрин:

Совершенно прекрасное унесла
у своей израильской части фленты, по-моему у  Rozzy

залипла минут на 15 и показала бате, он тоже очень заценил.

Отдышись, покушай плотно,
Закури и в ус не дуй.
Хуже, брат, как минометный
Вдруг начнется сабантуй.

Говорят, война закончилась. Официально и вовсе войны не было... Так, средний сабантуй... Раз так, то вспомним-ка мы светлые армейские моменты. С нумерацией постов я окончательно запутался - за последний месяц после войны уже дважды успел слазить в кладовку за армейскими ботинками (подумываю форму держать в шкафу).



Тут и дальше совершенно потрясающие фотографии с комментариями про быт

URL записи