статья о том, как Смехов читал в зале Пушкинского музея пьесу Саши Дагдейл "Подобия" о Тернере.
gzt.ru/culture/2009/02/10/223003.htmlчитать дальшеНаблюдения за наблюдающими
Пьесу-монолог об Уильяме Тернере Вениамин Смехов прочел в Музее изобразительных искусств
В Белом зале Музея изобразительных искусств имени Пушкина в исполнении актера Вениамина Смехова прошла сценическая читка пьесы-монолога об Уильяме Тернере. Пьесу «Подобия» написала молодой британский автор Саша Дагдейл, а поставили художественный руководитель театра «Практика» Эдуард Бояков вместе с Виктором Алферовым.
«Тернер всем нос утернер», - молвил актер Вениамин Смехов на премьерной читке пьесы-монолога в рамках выставки Уильяма Тернера. Молвил с известной интонацией «Ай да Пушкин!», Тернеру подходящей. Уж он-то вполне осознавал пропасть между собственным величием и нелестными впечатлениями современников о нем, недопонятом, «странном, неотесанном и... противном». В пьесе британского автора Саши Дагдейл «Подобия», напечатанной в журнале «Иностранная литература», таких слов вообще-то нет. А то, что происходило вечером минувшего понедельника в Музее изобразительных искусств имени Пушкина, следовало бы назвать оптическим аттракционом.
Собравшимся предложили разбрестись по выставке Тернера, а после взглянуть на него самого и одновременно стать «частью зрения подглядывающего художника».
В пьесе Тернер наблюдает в замочную скважину за публикой, столпившейся у его картин, как в камере-обскуре. Он комментирует увиденное, бормочет, заговаривается, то и дело перескакивая в галлюциногенном бреду на более захватывающие предметы, на Наполеона там, бури и мили дорог: Тернер был известным вагабундом и бродяжил с альбомами рисунков и акварелей по закоулкам Англии и Шотландии, месяцами не казав носа в Лондон. Он дряхл, неопрятен, но в его монологе стариковская бессильная ярость порождает неожиданно поэму о зрении.
Впрочем, о чем же еще, коли речь - о нарушителе зрительной конвенции, избавившемся от накопленной культурой коллекции стереотипов и символики, о художнике, поставившем современному человеку взгляд, как ставят, к примеру, походку.
Пьеса начинается с трюка: Тернер заставляет своих посетителей изнывать в темноте прихожей, чтобы, войдя в его галерею, они ощутили световой удар, «раскаленную белую боль», столь ощутимую в его работах. Саша Дагдейл пишет стихи и переводит пьесы русской новой драмы для лондонского театра «Ройял Корт». Тернер для нее - благодатный сюжет в силу малоизученности его частной жизни. Впрочем, автор как раз поэтически размывает сюжет, как поздний Тернер растворял физические очертания предметов и границы стихий.
То немногое, что известно о Тернере, могло бы послужить материалом если не для Диккенса, то для Вудхауза. Гипотетический состав палитры Тернера: кислое пиво, табачная крошка, яичный желток и смородиновое желе. Затея с открытием трактира «Корабль и лопатка». Визиты к молодой вдове Софии Бут и проистекшие отсюда прозвища «бульдожка Бут», «адмирал Бут».
Все же Тернер в пьесе Дагдейл - романтик, разговаривает с солнцем и бурей, хотя и трудно представить его привязанным к мачте «Ариэля», выходящего из гавани, или на уступе скалы в Фарнли, в сердце кипящего снежного смерча. Особенно в исполнении Смехова, удачно снижающего пафос.
Говоря о Тернере, принято поминать о философии возвышенного. Но в этот понедельник на сцене, как и всегда на холстах, старик знает, что «нет стихии, подобной самой себе». А это уже философия реальности, меняющейся всякую секунду, философия ускользающих феноменов. Этакое путешествие от камеры-обскуры к дагеротипу, к кино, к моментальным кадрам из горячей точки, понятой как каждый миг бытия, в котором сгорают состояния изменчивой природы. «Их странствующий взор - вот чем я был», хотя идею путеводителя Тернер, кажется, обезвредил в зародыше, поскольку фиксировал нестойкие, непрочные комбинации света, воды, воздушных потоков, живущие лишь мгновение. В его работах время течет, словно свет и вода. Солнце для Тернера - белый флаг, под которым архитектура, столь почитаемая современниками художника, сдается перед арками света, воздушными куполами и тоннелями.
Однократность этого проекта, осуществленного театром «Практика», сродни концепции Тернера, в которой нет подобий, и ничто не повторяется по самой сути своей.
10.02.2009 / ВЕРОНИКА ХЛЕБНИКОВА
Материал опубликован в "Газете" №23 от 11.02.2009г