гуашь чудесно ползет под пальцами по ватману, потрясающее ощущение, очень чувственное, мажется и мажется, и Наташа говорит: "Ооо, у тебя руки уже по локоть в крови, и у меня весь пол в крови". Я отвечаю: "Хорошая Пасха". Наташа говорит: "Ну, так вышло, я только в воскресенье могла". Я отвечаю: "Надо черненького добавить. Для красоты". Наташа говорит: "Смотри, он материализуется на глазах, из облака или тумана. Это же бешеная сила какая-то. Ты, может, выпускала бы ее, а то что она внутри кипит?" Тогда я вдруг говорю: "Меня тошнит," - распрямляюсь и плачу. Надеюсь, что запястья у меня не в краске и ими можно вытирать слезы. Наташа тихонько держит меня за руку, потом говорит формально вопросительно, но на самом деле убежденно и must: "Я почищу тебе мандаринку. М?"

если бы ты любила меня, ты бы кормила меня