Анни Шмидт прекрасна. Досталась мне от Жени Ярмыш.
Была помолвлена с Рене я -
Рене читал Хемингуэя.
Любимым автором тех дней
И у меня был Хемингвей.
Когда мы разошлись с Рене,
Хемингуей упал в цене.
Была помолвлена я с Гюсом -
Был Генрик Ибсен мне по вкусу.
А вместе с Питером в кино
Любила Валери Лабро.
Но ни один из кавалеров
Не знал ни строчки из Гомера,
Ни разу не встречался мне,
Кто восхищался бы Рабле.
И вот остались упущенья
В моем культурном просвещеньи.
Паскаля б где-нибудь достать,
Но вот что я хочу сказать:
Все наши страсти, увлечения
Нам расширяют поле чтения.
Анни Шмидт, нидерландская сказочница («Дорогой Ганс Христиан, я получила твою премию! Надо ли говорить, как я счастлива, я была гадким утенком очень-очень долго, а теперь я старый гадкий лебедь. Всегда твоя, с уважением, Анни»).
Была помолвлена с Рене я -
Рене читал Хемингуэя.
Любимым автором тех дней
И у меня был Хемингвей.
Когда мы разошлись с Рене,
Хемингуей упал в цене.
Была помолвлена я с Гюсом -
Был Генрик Ибсен мне по вкусу.
А вместе с Питером в кино
Любила Валери Лабро.
Но ни один из кавалеров
Не знал ни строчки из Гомера,
Ни разу не встречался мне,
Кто восхищался бы Рабле.
И вот остались упущенья
В моем культурном просвещеньи.
Паскаля б где-нибудь достать,
Но вот что я хочу сказать:
Все наши страсти, увлечения
Нам расширяют поле чтения.
Анни Шмидт, нидерландская сказочница («Дорогой Ганс Христиан, я получила твою премию! Надо ли говорить, как я счастлива, я была гадким утенком очень-очень долго, а теперь я старый гадкий лебедь. Всегда твоя, с уважением, Анни»).