была на вечере памяти Колчева. Все читали его стихи ужасно, бубнили и бессвязно говорили "как же так?". Можно понять, но даже не трогательная растерянность, а просто мычание. Аж даже водки не выпила, домой пошла.
вообще не могу толком находиться с литераторами.

Приходил Дима смотреть фильмы, есть пиццу и праздновать конец учебного года. Говорит, в четверг до трех часов ночи не спал, потому что в постели у него прыгали какие-то клопы. Нет, они его не кусали, но все равно он очень боялся.
Говорит, вчера мама все перестирала и все сушила, конечно, но спать ему было негде, так что он спал на столе на кухне.
Говорит, а можно Вася будет носить крестик?
нет, говорю, нельзя вроде, он же не крещеный.
А давайте его окрестим?
нет, говорю, не давайте.
Вася говорит, он заставляет меня то, заставляет меня это, я ничего этого не хочу.
говорю, ну не делай раз не хочешь.
Говорит, я не могу, я его очень боюсь. Он говорит, что не будет дружить со мной.
Ну и пусть, говорю, не дружит, делов-то.
Но он, говорит, тогда портит мои вещи и бьет меня! Он ногами пачкает мою куртку. И он пугает меня он говорит что я умру меня собьет машина потому что у меня нет ангела-хранителя и что я буду в аду, когда умру!
Ну можешь бить его в ответ, чо...
Ну кот! Я не хочу я не хочу! Я не хочу причинять боль!
Приходит Дима говорит, Вася, а это твоя мама на фотографии?
Нет, говорю я вместо Васи, это моя мама.
А вы сами фотографию в рамку вставляли?
Да, Дима, я сама.
А мы с папой тоже хотим летом сделать большую рамку и вставить в нее фотографии... Свиридова вставить, Рахманинова, Римского-Корсакова... Чайковского еще... И Прокофьева, конечно. Конечно, не сейчас, летом.
Я говорю Вась ты долго собираешься позволять ему так с тобой обращаться?
Он говорит я не знаю я боюсь.
Дима говорит ну вот, Суп из капусты посмотрели, мне осталось только показать Васе Большую прогулку - таким голосом, будто он чудовищно устал за этот год нести ответственность за просвещение моего сына.
Ирина Тадеушевна говорит Мне знаете что не нравится? У него на уме одни кладбища, одно воровство. Дети ведь совсем не знают Москвы. Вот я и попросила на каникулы, на майские праздники, чтобы родители свозили детей в Москву, погуляли, посмотрели что-то. Дима вот стал рассказывать про Новодевичье кладбище. Я говорю ну что у тебя одни кладбища на уме!!! Или вот спрашивала, кто какие фильмы смотрел на выходных. Он рассказал Берегись автомобиля. Хорошо, правда, рассказал, подробно. Но я говорю ну что одно воровство на уме, ну чему хорошему этот фильм учит, в нем же нет ничего светлого, доброго.
Дима говорит: а когда уже Вася сходит в музей Пушкина?
Первый раз говорит это мне, а не Васе.
Я говорю, в который ты имеешь в виду?
Оказывается, он про арбатский.
Меня ежедневно разрывает от желания убить его своими руками и усыновить его.
Вась говорит, представляешь, Диму не перевели в третий класс. Всем написали в дневнике, что перевели, а Диме не написали.
Я понимаю, что я рада.
Мне очень стыдно.