Решаешь с утра вытереть пыль и пропылесосить, потому что солнце все заливает с рассвета. Потом решаешь, что лучше делать это под фильм. Включаешь комп. Пока он грузится (он долго), берешь на столе книжку, думаешь, дай поищу другую, более подходящую цитату. Находишь, и когда он уже загрузился, ловишь себя на том, что твое письмо редактору вполне укладывается в две буквы: "мя?". Пыль по-прежнему летает и светится.

В Красноярске был один из местных вечеров, местных в смысле из местных и для местных, назывался "18+" и предполагал чтение эротических стихов и стихов с нецензурной лексикой. Сижу в углу. Крошечный зальчик, не слишком уютный. Тихо разливаем на весу в пластиковые стаканы. Выступающие дамы - я клянусь - в больших прическах и платьях с люрексом, в пол. На одной из дам поверх платья с люрексом надета большая черная джинсовая мужская рубашка. Это так странно, что в этом в результате даже что-то есть. Потрясающее все основы. Вот она выходит - и я уже точно знаю, что это будет ужасно, беспомощно, кошмарно. И она читает "Пиздец! - как много в этом слове / для сердца русского слилось". Потом я отвлеклась, бо разливали. Потом слышу сквозь все опять "Ой, Стиксе! ой, Нево! / О, райская креза! / Ой, Китеж! Ой, Фивы! / О бледный конь в пальто! / Ой вы, Серафимы, / Дайте мне вон то!". Потом думаю, нет, мужская рубашка, люрексное платье, нет, мне послышалось. Потом вдруг опять: "Памятник поставьте мне, / Ёбаные бляди! / Но не здесь, а на Луне, / Или в Ленинграде". Тут уж нельзя было сомневаться, это был Шиш. То есть она пришла прочитать Шиша землякам. Невероятно...
Поэтому, когда меня вяло спросили: "Лен, ты пойдешь читать?" - я хотела ответить, что у меня нет люрексного платья и нецензурной лексики, с одной стороны, но что вечер не так ужасен, как все думают, потому что Шиш очень хороший, и в целом вечер удался лично для меня, потому что представляете, какой парадокс - эти дамы и Решетников, вот бы он на них посмотрел бы, и что, знаете, я знаю, что вам все это кажется безобразным, но мы часто разливаем и вы, вероятно, не расслышали, а то бы вам тоже было хорошо и радостно, а может, хоть бы и расслышали, вам бы не понравился Шиш, а может вы и вовсе не знаете, кто это такой, мало что ли вас, поэтов-из-москвы. Но все это надо было сказать очень коротко и быстро, и я стала говорить: "Не, я... Но не... у меня... мне... я... но не..." - тут меня прервали, сказав, что "Я - мнямнямня" - это исчерпывающее объяснение.
Теперь я тут сижу и читаю Шиша Брянского, таким образом проводя Чистый четверг.
Мир переполнен любовью.
И море, и Гомер.

***
Шестою чясьтью суши
Я правлю, как Зевес,
И слушаю сквозь уши
Внеумный скрып дрэвэс.

Горит огнёк в углочке,
Летают, блядь, грачи,
И в каждой моей строчке -
От счастия ключи.

* * *
памяти Д.А. Пригова

Иногда мне кажется —
Действительно всё правда,
Но порой внезапно вдруг -
Нет, совсем хуйня!
И тогда уж кажется —
Всё совсем неправда,
Это просто бесы попутали меня.
Что ж это, действительно,
Что ж это такое,
Что же за такое, ёбаное в рот!
Но иногда мне кажется —
Всё совсем другое,
И тогда, действительно,
Всё наоборот.

* * *
Колыбель мою качала
Ольга Седакова,
И сифония звучала
Из мово алькова.
Я потом немножко вырос,
Свой нашёл манера,
И завёлся в мене вирус
Ростом с Люцифера.
Вот теперь я и не знаю,
Как же мене быть:
Воспарить к златому Раю
Или в Ад
пой
тить?

читать дальше* * *
Я знаю — я буду в Аду
Заслуженный деятель искусств,
Мне дадут золотую дуду
И посадят под розовый куст.

А если Деявол, хозяен всего,
На меня наедет: "Хуёво дудишь!" -
Снидет Бог и скажет: "Не трогай его -
Это Мой Шиш".

* * *
Когда я лягу в мой детский гробик,
Мне Мудрость постучится в Лобик.
О, я ей сразу отворю!
Она войдёт и скажет: хрю

***
На меня Он посмотрел -
Я мяукнул и прозрел.

***
Мъне синица рассказала
На Сионских горах,
Что Я чорный ломтик сала,
Что Я прах, что Я прах.

Что вольошь в Мою Ты Прану
Литор дольней хуйни,
И Я стану, и Я стану
Как они, как они.

И вопхнёшь Меня Ты в стадо,
Мою Волю истлишь.
Ой, не надо, слышь, не надо,
Ну пожалоста, слышь!

***
Я приучил себя к бескружному раденью -
Не быть, не срать, но сьметь в хуячечном миру.
Я думал — ой, умру! А Хуй вам — не умру!
Я поцалуюсь лишь с эребской темью.

***
Эребский кус
протолкнут в Рто.
Ну, значит, всё уж…
тут уж что…
Но, слышь, ведь кус
ещо не съет?
Not yet! Not yet!

***
Я складка смертнаго изгиба,
Я охуел.
Я добрый зьверь, я злая рыба,
Я щто-то ел.

Два Шiбздика, накрасив губки,
Радеют в мне.
А вам милы лишь месорупки,
Оне одне.

* * *
Я говорю Ему: как стало много тьмы,
Как стало света мало!
Скажи, скажи, что можем сделать мы?
А Он: заткни Ебало!

* * *
Русская земляха
Со мною говорит:
Сыграй, сыграй мне Баха,
Взорви, взорви Вол-стрит.

Раю ты мой, раю,
Горний крин в хлеву!
Баха не сыграю,
Но Вол-стрит взорву.

* * *
Есьли щто-то проесходит,
Я сьмеюсь,
А когда Пизьдец приходит -
Ах! боюсь.

* * *
Я люблю бродить по улицам
Меж заводов и кладбищ -
При ходьбе позабывается,
Что я сир и нищ.

Там на улицах афишечки
И помойные бачки,
Продавают в лавках пышечки,
Крышечки, крючки,

Там и стужа зимовейная,
Там и летошний сугрев,
Много юношей пригожыих,
Статныих дерев.

Но в золе умочка бедного
Тлеет Мысель все одна -
Что когда-нибудь я Медного
Встречу Кабана -

Над Москва-Рекой кремневою,
Или цынковой Невой,
На Остоженке, на Лиговке,
Иль на Моховой -

Не капризного, не шумного,
С тьоплым Дымом из Нозьдрей,
Очень правильного, умного
И без волдырей.

Попечотся он по-божески
Обо мне — ржаном Шише
И откроет тайну сладкую
Он моей Душе,

Пищу райскую, молочную
В Рот мне вложет, молвит: Жуй!
И на звёздочку полночную
Мне заменит Хуй.

* * *
Голос мой прелестный,
Сьмех мой озорной -
Флюгер мой небестный,
Компас мой земной.

* * *
В подземном слышь вагоньчике
Я прислонюсь к дверям,
И вот они откроются,
И некой шов распорется,
И выпаду из поезда
Я вдруг наружу прям.
Остановясь, как маятник,
Увижу сквозь тоннэль,
Как пцицы в кубках маленьких
Кровавый носят хмель.
И встретят меня Радеки
На небе голубом,
И буду с чорной радуги
С чуть видным я нимбум,
В тиарочке с гербом
Смотреть, как им воюется,
Сухим крилом звеня,
И будет Революция
Продолжаться без меня.

* * *
Вы изъели всю траву,
Вытоптали Луг.
Суки! Я щас подзорву
Весь этот ваш юг.

Чтобы был в улусах Зверь,
Солнце за кормой.
Чтоб дышал из сладких Сфер
Дивный Север мой.

* * *
О, я собою не владею,
О, я немедленно хочу
В тебя излить мою Идею…
Мой милый, это я шучу.

***
Я так хочу чтоб было,
Но, ах! однако нету,
Таинственное сило
В незримую тенету
Психею заманило,
Зимом сменило лету.
А если всё ж бывало,
То всё не здесь, а где-то,
К тому же очень мало
И, ах! совсем не это.

***
Тугая печень на ремне,
Щетина сьмеха.
Слепые зьвёздочки в земле,
Глухое эхо.

Двояковыпуклый народ,
Сырые власти.
Кроворечивый тонет рот
В топлёном щясьтьи.

Мне дали доллар на еду,
Мне так приятно.
Но я обратно щяс пойду,
Пойду обратно.

Я парус Крузэнштэрна сьем,
Он как котълета.
Я благодарен очень всем
За всё блядь это.