день прошел как-то так: разведение спирта, каша манная, мама, мультфильмы, мытье сантехники, магазин, батут, вокруг пруда, суп, детский фильм, попытка выбрать постельное белье в интернете, котлетки куриные, две машинные стирки (белая и черная), мытье общественного коридора.
Совершенно во всех смыслах, от совсем внутреннего мира и состава крови до совсем внешней погоды и международной политики, если такая будет вся жизнь, то можно жить сколь угодно долго и не скулить.
Ничего не болело. Ничего не мучило. Ничего не стряслось.

С месяц назад Леша звонил рассказать, что Маша умирает от рака не помню чего. А! Пищевода. Дескать, вот полипы, вот мы сдали гистологию, поддержи меня морально. Прижгите, говорю, полипы, и ступай.
Нынче вот звонит, говорит, ах, это меланома, ах, теперь вот и я умираю, мне надо срочно. Наученная мудрыми людьми, послала в аптеку за серебряным кремом (спела песню "СЕРЕБРАААААА!", если помните, есть такая). Сама крема не купила, бо очередная родинка обратилась в простокожу, я не успела купить. Ну, думаю, вот, пусть сходит. Нет, грит, хочу онколога, дай мамин телефон, я стану звонить твоей маме (спела песню "Я позвонил моей маме. И мама была права. /Она сказала: "Немедля звони / Человеку из Кемерова"). Ну позвони, говорю, моей маме.
Вот сначала портят кровь годами. Потом звонят про каких-то маш рассказывают. Про каких-то онкологов. Ладно еще все это собачья чушь. А если бы оказалась не чушь - зачем, спрашивается, мне все это знать и переживать?..
Это не меланома, говорю. Это мелодрама.
Я остроумна как никогда.
Ладно, не я одна нервная и не мне одной, видимо, любви и заботы вагонами немедленно сюда.
Но от мысли о полипах, растущих в пищеводе, меня всю тошнит на все четыре стороны, как Ерофеева. Зачем я должна знать всякие гадости? Впрочем, вот и вам рассказала.