Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Дорогая Л-К! Мама выдала мне бутылку мятного ликера со словами "это точно не мое, у меня такого никогда не было, я такое не пью". Я привезла его и попробовала. Больше всего он похож на разбодяженную водой зубную пасту Если ты еще не разлюбила мятное, приедь и спаси меня) если разлюбила - тоже приедь, ине буду пугать ликером, обещаю.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

С новым годом

а что у меня есть! а что у меня есть!
у меня есть супер-гадание на следующий год: вы идете в Вики и жмете на кнопку "случайная статья" ))
и мне оч нравится результат: Открытый чемпионат Франции по теннису

я недавно рассказывала это, а теперь запишу. Потому что забуду иначе. Стану старая и забуду. Когда мне было 20, и когда 21, и даже когда 22, не говоря уж о том, что раньше - я не уставала. Вообще не уставала никогда. Никогда. Даже когда целый день шлялась пешком (денег не было на троллейбус) по чужому городу, а потом ехала на поезде в Мск, а с вокзала сразу шла на работу с сумками, работала с 9-00 до 18-00, там оставляла сумки, на работе, и вечером ехала учиться, с 19-00 до 22-00, то все равно не уставала и обязательно шла выпить литр-полтора пива с Машкой, до 24-00, потому что иначе закрывалось метро. Приезжала домой, наконец, к часу - и не чувствовала себя усталой. И не думала "бля я щас сдохну". И не хотела спать. И могла еще почитать перед сном. Потом засыпала, вставала в 7 утра и шла на работу.
И НЕ УСТАВАЛА. Никогда.
Выходила с работы в 18-00 на улицу и думала: "у меня еще целые прекрасные полдня!!! пойти учиться или развлекаться?" - и никогда не думала: "домой. сдохнуть."
работала, потом шла в театр, потом всю ночь готовилась к экзамену, т.е. вообще не ложилась, потом сдавала его, потом ехала с друзьями в зоопарк (просто так), потом шла в гости. И веселилась в гостях, чо.
Работала 31 числа, пила на работе, приходила домой, готовила, пылесосила, наряжалась, шла в гости, ела и танцевала рок-н-ролл всю ночь, спала пару часов утром в полглаза под гитарное пение втроем н аодной раскладушке, вставала, завтракала, шла кататься на горке, гулять, празднично обедать, запускать фейерверки, если уже стемнело. Потом меня выгоняли из гостей обычно, потому что я оставалась последним гостем. Я приходила домой, садилась к телефону и думала: кого бы и куда б позвать, чтобы только не отказался. А все говорили: "неееее, мы доооома, ну лееееен, ну нам леееень. Ну я даже не знаааааю... Ну хочешь приезжаааай". И вот тогда я думала "блин люди ну как так можно..." И горько ложилась спать. И вот именно за это я ненавидела новый год. За одиночество. А не за толпы в магазине, нищету, подарки, суету, усталость и порнографию. За одиночество. А второго я вставала утром и ехала просто ходить по Мск, потому что - хотела праздника.
А потом, годам к 25, я устала. И так и не отдохнула с тех пор.

а еще. Я поздравила Диму. Больше я этому дню ничего не должна )) Это Павлова, "я почистила зубы. Больше я этому дню ничего не должна". Дима родился 22, я поздравила его сегодня ночью, т.е. 25, Дима ответил на поздравления и я подумала следующее: как хорошо все уметь. Как хорошо уметь вменяемо отвечать на все, что тебе шлют, отвечать адресно, адекватно, по-человечески, а не делать пост "ребятки, всем спасибо за добрые слова, всех люблю". Принц посмотрел на меня два раза, улыбнулся мне три раза, два да три будет восемь.

вчера мы посетили "Улисса" в театре Фоменко, он там лет пять уже идет, а мы только посетили, да-да. Ну и хорошо. Зал полупустой, билеты по тысяче рублей.
я заблудилась как дура на третьем кольце и просто как-то немыслимо выехала на кутузовский, встала в чужом дворе чужого дома, когда было уже 5 часов и поняла, что тф почему-то не зарядился и я не понимаю, где я, где театр и как позвонить мужу. Бросила машину и пошла, прямо даже побежала. Нашла, потому что вспомнила куда идти, прибежала, у меня аж заболело все в трахее от ледяного воздуха и бега, нашла в фойе безмятежно читающего спорт-экспресс МЕ, который там уже минут 40 сидел, муж был мне рад, говорил, ну что ты в самом деле такие пустяки так волноваться. Говорил: ну это раньше я был нервный. А теперь я же привык, что ты всегда опаздываешь, но при этом всегда приходишь вовремя. Мне показалось, в конечном счете, что 5,5 часов он устроил напрасно, и вполне можно выкинуть большие фрагменты действия, потому что все же он не Стоппард и не Некрошюс, чтобы делать такие долгие вещи не затянутыми. Он совсем не скучный, но растянутый, я бы с час выбросила. Все большие молодцы, играют очень пристойно, режиссура очень простая, особенных какиех-то новых сценических решений или больших находок - нет, все так, скорее, эмблемами и знаками театральными выполнено, мб, так и надо. По задней стене при смене глав появляется титр из проектора. Оказалось, я дочитала до ровно половины второго отделения, их три, с двумя антрактами. А пьеса, которую они сделали, - большая вольность по отношеню к тексту, но так тоже можно было поступить с Джойсом. Они создали ему жанр, причем - лирическую комедию. читать дальшеЭто троагтельно. Это смешно. Мне все время не нравился Блум, он неправильно понимает Блума, актер или режиссер - не поняла. Но подозреваю, что этого же человека я видела в роли П... Т... как бишь его в "Записках сумасшедшего" - он там чудесный и вообще это было потрясающе. Лирком из Джойса прекрасный. Правда смешно. Правда интересно. Сцена, когда Блуму кажется, что он сходит с ума - она просто пародийная относительно безумия П... в "Записках" - потому что и в одной, и в другой на главном герое головной убоор вполне царственный и огромная, бессмысленная алая мантия, заполняющая полсцены (в "записках сумасшедшего" - всю сцену, потому что его играют на малой). На Блума сыпятся алые лепестки - они даже на моей памяти сыпались уже раз двадцать на разных героев в разных театрах. Он качатеся над сценой в некоей метафизической клетке-шаре, можете глянуть фото, наверняка есть. Это все хорошо, но не оригинально, и я вот думаю, это уместно. Ставить оригинальными методами посмодернистскую прозу - ни к чему. Ты все это где-то уже читал. Ты все это где-то же видел. Основные смыслы текста, ну самые явные, типа идей гамлета, шекспира, одиссея, еврейства, христианства, христа, гомера, творчества, секса, отцов и детей - самые такие очевидные - прекрасно до зрителя доносятся, разжевываются, показываются и рассказываются, в рот кладутся. Выкинута сцена "Блум читает рассказ современного автора в туалете" - а напрасно, я непременно бы оставила. Точнее, не выкинута, а совмещена с моментом "Блум читает рекламу в газете" и "Блум читает письмо конфидентки".
Условное "море" тоже сделано по законам театра, в глубине сцены синяя подсветка и такие горизонтальные ленты колыхаются. Все очень просто. Кстати, на сцене галереи, есть условный "второй этаж", но им практически никто не пользуется, по-настоящему он нужен только для сценой с Герти у берега моря, где Герти смотрит фейерверк.
Вообще, я не стала бы посылать эту рискованную мысль в журнал "Театр", скажем, но мне показалось, Некрошюс явно не дает ему покоя. Когда Молли произносит бесконечный монолог о том, как она жила,объясняя нам всем сразу все женские судьбы целиком, в том числе и мою, - это "сцена в подушках". И две, на одной спит Блум, они огромные, второй она периодически его накрывает. Очень похоже, в постеле в половину сцены, в подушках, з бесконечным складыванием и разглаживание ночных сорочек, проходит сцена "леди Макбет пытается отереть кровь с рук" у Некрошюса в опере. Но Молли накрывает мужа второй подушкой иногда ласково как одеялом, пока говорит, а иногда целиком, чтобы его вообще никакого не было, а иногда кладет подушку ему на голову, и из-под подушки безобразно и беспомощно торчат его спящие ноги. Мне не понравился Блум. Он намного более плоский, чем в тексте, и вообще он другой. Он, несомненно, играет "сионизм на марше", но это такой малоросский сионизм, а должен быть хоть отчасти дублинский. Он не так ходит, не так говорит, он не так жарит почку, не так прбует ее подгоревшей (почка - это очень важно!), он не так покупает мыло, он не так целует жену в попу, он не так читает письмо Марты, и пишет ей не так. Блум спектакля крайне суетлив и жалок. Блум настоящий не суетлив, Блум часто самодоволен, спокоен и размерен. Может быть, я не права, как моет не быть суетлив рекламный агент. Но Блум в тексте - не суетлив. Может быть, просто не сразу определяешь жанр и не сразу привыкаешь к нему. Блум не комический перснаж, и зритель не готов к такой трактовке, а режиссер делает его выраженно-комическим с самого начала. Мне все время хотелось сказать, что Блум - не одессит. Вообще масштаб перенесения на отечественную почву - больше, чем я ожидла, в спектакле заменены многие нюансы. Сцена в пабе, где Блум переубеждает ирландского национадиста - я не проверяла ее дословно, но, скорее всего, текст в ней сохранен - играется как совершенно московская сцена сегодняшнего дня. Ее нельзя не узнать.

Обычно фоменковский театр тонок, внятен, нежен, не давит, не педалирует, у них есть прекрасное чувство вкуса и адекватности и они всегда оставляют в произведении самое главное. У театра есть опыт постановки прозы, в том числе и крупной, так что совсем не удивительно, что спектакль получился хорошим.

Мальчик, играющий Стивена Дедала - чудесный. Сочетание трагедии, цинизма, отчяния, самоиронии, веры в себя, усталости, упоения жизнью - все это очень верной пробы, все это у него всегда вместе, одновременно, и передается тонкими методами. Нам всем было 20 лет, нам видно Стивена как живого - и это идеально сделано. Сцена в библиотеке, помните, Стивен приходит в национальную ирландскую библиотеку и там разговаривает с литературными мэтрами, рассказывает им свою версию жизни Шекспира и смысла его трагедий - в спектакле она невероятно скучная. Особенно ее начало. Когда Стивен входит в монолог, наконец, все обретает смысл. А пока они минут 15 просто ходят друг вокруг друга и садятся на стулья и падают с них - скучно.


Еще хочу записать пока помню. Что-то вдруг вспомнились "грустные села" (боже мой как я люблю Галю). У Некрошюса Настасья Филипповна много времени проводила на сцене лежа, положив голову на колени Парфену. Она ложилась, он брал большую массажную расческу и расчесывал ее. Иногда молча, иногда с монологом, иногда с беседой. Иногда они были в углу, а действие с другими персонажами было в центре. Важно было что и кто при этом говорит, когда Мышкин произносил свои наставительные монологи, те двое означали "доверие", и ребята у Некрошюса играли лицами, позами и расческой это доверие. Когда Парфен говорил, многое зависело от того, что он говорит, иногда его расчесывание было безмерной нежностью, иногда он отводил расческу и наматывал волосы на руку, пропускал через пальцы, наматывал еще раз - это можно делать тысячей способов. Иногда в центре сцены что-то делалось типа жизни этой семьи, у кого там Мышкин живет, как их всех зовут, а эти двое с расческой были настолько сами по себе в углу, такое несокрушимое "вместе". Иногда НФ выходила прилично и в шляпе. Т.е. она появлялась на сцене в шляпе - и это было почти незаметно, не бросалось в глаза,в этом не было нарочитого. А иногда появлялась с распущенными волосами и это выглядело совершенно неприлично, не потому, что 19 век. Это было очень интимное появление генроини, почти непристойное. Совсем не домашнее. Это был знак не смирения и не покорности, а, скорее, принадлежания. Добровольного рабства. И когда во второй трети спектакля НФ выходила к парфену на сцену с простым бабьим хвостом на шее, не с прической, не с узлом, не в шляпе, а с простым наскоро собранным хвостом, - в этом был не вызов, не протест, а просто отказ. Совершенное "да ну, не хочу больше".
При этом волосы у актрисы очень средние, русые, не густые. Но не в них дело, это же не выставка парикмахерского искусства.
Записала и теперь мне кажется, что я это все придумала сама только что. А как проверишь?! "Спекталь, которого не было"...

Каляда
читать дальшеПАРТРЭТ У ІНТЭР'ЕРЫ
В аконных пераплётаў пяльцы
сьвятло нацягваюць нячаста;
абвесьці позіркам як пальцам
шпалераў вэнзэль пакручасты -

і расшыфруецца нібыта
таемны рукапіс няшчодры:
інсэктаў леташніх прыбітых
рудыя плямінкі пяшчоты,

і дозы тахканьняў для сэрца
нарэжа стрэлкамі гадзіньнік,
а вось і сьмерць мая сьмяецца
у зьвівах ссунутых гардзінаў.


Портрет в интерьере

Оконных рам большие пяльцы
натягивают свет нескоро;
обводишь взглядом, словно пальцем,
обоев сложные узоры –

!) как будто подбираешь коды
к неясной и скупой записке:
коровок божьих прошлогодних
чешуйки нежные и спинки;

2) как будто бы нашел пароли
к таинственной скупой записке
всей нежной комариной кровью,
сгустившейся из писка;

и меру тиканий для сердца
нарежет стрелками будильник,
а вот и смех знакомой смерти
в извивах сдвинутой гардины.

в оригинале "Обведешь взглядом, как пальцем, неожиданные повороты вензеля на обоях – (тире!) и как будто бы расшифруется таинственная скупая записка: (двоеточие) летних убитых насекомых (там убитых, даже не мертвых) рыжие нежные пятнышки"

В ЖЗЛ вышла книжка про Джойса