отдельное спасибо всем, кто от меня не отписался за время моего отсутствия. Я сейчас буду писать и писать, вы ж понимаете, я трепло, и по вам ужасно скучала!

1. Мой сын вырос. Очень самостоятельный мальчик, правда))

2. Работы очень много.

3. Стихов написала неприлично много, выложу, обещаю. Скоро.

4. Нашла двух очень хороших поэтов. Выложу тоже - немножко и скоро.

Вчера в храм ходила, сейчас подробно расскажу

читать дальшеПосле переезда, стало быть, уже больше года два, а я тут решила, что пора и разведать новый храм. Думала, придется тащиться аж в Фили или в Кунцево, а нет, нашла поближе, в Ромашкове. Пришла, еле вход нашла, но уже снаружи видно, разумеется, что при храме кладбище, а я люблю, когда с кладбищем, как-то мне от этого спокойнее. В прежнем нашем храме тоже было кладбище, но, кроме этого, там было крайне мало приятного и хорошего для меня.

А дальше, знаете, тоже очень символично все вышло – по времени я должна была как раз к вечерней приехать, а дверь – закрыта. Стояла под дверью в замешательстве, а тут она изнутри открылась, и чьи-то дети меня вовнутрь пустили) Ну такая игра у них была детская – запирать двери и отпирать – всю службу)). Было чудесно! Храм отремонтированный, на старые иконы богаты, небольшой, очень красивый, паства маленькая, детей много, злобных старух – нету ни одной, хор очень пристойный. Но это пустяки по сравнению с проповедью (я достояла всю службу). Проповедь сама по себе – короткая и совершенно мирская, но настоятель весь просто сиял счастьем, и пока кадил – сиял, и пока говорил «Христос Воскресе!», и пока читал, вот все время, всю службу лучился. (У нас такого не было – никогда. Наш был мрачный и нелюдимый.) Знаете, это в самом деле был – праздник. Было прекрасно. А после службы стал с нами – христосоваться и одаривать яйцами и открыточками) (наш так не делал. Правда, никогда, ни разу не делал – или я не заставала). И даже спросил у меня, почему я утром не приходила, я оправдывалась, мол, я вообще первый раз, он сказал, что раз так, то для меня еще есть кулич Из храма я не выходила, а летела в состоянии полного, запойного счастья и скакала по шпалам – совершеннейшей козой. И надо бы мне так и дальше скакать было… У меня был небольшой выбор: ждать час эл-ку, скакать по шпалам еще 6 км или поискать рублевку через лес (ну где-то 3 км). Я выбрала пешечком, через сосновый лес, и бежала себе по кочкам, а надо мной летел колокольный звон. Чудесно было). Но скоро кончилось. Звон кончился, солнце скрылось, снег пошел, стало по колено грязно, я трижды заблудилась и дважды преодолевала какие-то мостки в сапогах из – не шучу! – питоновой кожи (с каблуком и скользкой кожаной подошвой, в них только хастл или свинг танцевать…) На огромном травяном холме на синенькие колокольчики мел снег. Я остановилась и чинно, не спеша, обгрызла глазированную часть кулича - очень голодно было. Чистый Тарковский. Потом пошла дальше. Еще раза два заблудилась, встретила узбека, поздравлявшего меня ото всей души и махавшего початой банкой алко-коктейля. У нас тут много людей из Душанбе, а этот был сплошь полосатый, даже и в шапочке полосатой, чистейший узбек. Я как-то испугалась и сбежала. На огромной насыпи удивительным образом нашла заброшенную одноколейку и – услышала шоссе! Потом уж летела к нему навстречу по широкой, наезженной просеке, в двубортном пальто и огромном шарфе, заметенная снегом, сама себе напоминала пехотинца наполеоновской армии, и в амбразуре просеки шоссе уже виднелось. Не успела толком вылезти на обочину, как сердобольная волга распахивала мне свои дружеские объятья. Пришлось отказаться - им-то в Мск, а мне-то – глубже в область. Эвакуировалась на маршрутной газельке)