Таня говорит: ну что же. Берите пластилин и лепите - персонажа для сказки. Сначала лепите, потом расскажу, что должно в сказке происходить. Я леплю. Он маленький, а по ощущению - очень большой. Он немного миядзаковский такой, а по результату - совсем нет.
Потом Таня говорит: теперь пишите. Должно получиться - страничка или полторы, никак не меньше. Ваш персонаж должен как-то жить, потом куда-то пойти, там с ним что-то происходит - и он возвращается домой.
Я уже про куколку писала такое. Скучно было и не получалось ничего. Совсем крошечная была история, беспомощная и бессмысленная.
Вот я пишу.
Жил-был толстый рыжий кот. Он очень любил свой дом и хозяев, свой двор и крылечко. Часто валялся на теплых солнечных досках и ничего не делал. Разве что открывал один глаз - посмотреть, что происходит вокруг. Хозяева его любили, баловали, гладили по пузу и чесали за ушком.
Вот однажды летним утром кот решил пройтись. В сенях он нашел кувшин сметаны, наелся, облизнулся - и пошел дальше.
В амбаре услышал кот мышиную возню, но решил с мышами повременить и отложил их на потом.
В воротах ему встретилась хозяйка. Она как раз шла с дойки - и угостила его молоком. Он съел молоко, облизнулся и пошел дальше.
У соседей пили чай. Кот зашел посмотреть, с чем же. Оказалось, что с блинами. Коту достался целый золотой блестящий блин. Кот съел его, облизнулся и пошел дальше.
На повороте он встретил деревенских мальчишек, несших с рыбалки разную мелкую рыбешку. Они с удовольствием угостили кота рыбой, он съел ее, облизнулся и пошел дальше.
Где-то коту досталось куриное яйцо, а где-то (видимо, у мясника) - сырое мясо.
Под вечер кот нашел одинокую старушку, которая любовалась заходящим солнцем. Она ничем не стала кота кормить, а только сказала ласково: что, пришел со мной вместе на солнышко посмотреть? Старушка гладила кота, а он урчал.
Только к ночи кот вернулся домой, сытый и довольный. Решил, что мышей лучше оставить до завтра, и улегся спать на теплой печке.
Таня говорит: бо-ог ты мой, Лена, какой гимн лени!!!! Таня не знает, что это все очень напоминает сказку про огурцы. Ну и ладно, и хорошо. Потом мы разговариваем, я что-то ей рассказываю еще про кота, потом еще что-то, потом ИГ читает свою сказку про Фею, потом Вася пишет свою и немножко отвлекает, потом уже пора прощаться и я говорю: понимаешь, Таня, ему совсем, совсем, совсем не хотелось домой. Но ты же сказала, что обязательно должен вернуться. - Пусть не возвращается, - говорит Таня. - Пусть еще погуляет, рановато он вернулся. У меня и у самой сложилось ощущение, что сказка твоя сильно не дописана. Если есть возможность, допиши, потом расскажешь, что было дальше.
Мы прощаемся, я сажусь и выправляю финал.
читать дальшеК ночи старушка стала собираться. Она встала, взяла кота на руки и серьезно спросила:
- Что, котик? Хочешь ли быть моим помощником? Я ведь колдунья, а всякой колдунье нужен хороший кот.
Кот заинтересовался, поурчал и с достоинством согласился.
Той же ночью старушка накинула большой плащ, обняла кота и вылетела в ближайший город. Он сиял огнями и манил к себе яркими улицами (коту нравилось и было любопытно). Спустившись, старушка огляделась и сказала:
- Ты отлично переносишь полеты. А теперь давай посмотрим, чем мы можем заняться.
Почти сразу они услышали мяуканье. Мяукал беленький сверток, лежавший на лавке в парке.
- Ох, - сказала старушка, - кажется, мне стоит найти его маму и немного потолковать с ней. А ты, мой дорогой, оставайся тут, согрей его и охраняй.
Кот улегся сверху на младенца, обернул его хвостом и замурлыкал. Младенец почти сразу успокоился и уснул, а кот дремал, время от времени приоткрывая один глаз. Вскоре к ним по проулку уже бежала рыдающая женщина, а за ней едва поспевала старушка. Расстроенная мамаша пыталась обнимать и кота, и младенца, впрочем, кот тут же высвободился, а младенец зашелся голодным плачем. Чуть позже человеческого молока досталось и коту - сладкого, очень странного на вкус, но в целом съедобного.
- Лена, что ты пишешь. Тебе это еще людям читать, ты хоть помнишь? - сказал внутренний голос.
- Заткнись, - ответила Лена.
В тот вечер они совершили еще несколько мелких добрых дел, а за следующие вечера и ночи кот увидел и узнал много нового, милостиво разрешал старушке отрезать немного своей шерсти для ее зелий, с легкость ловил чародеев, по традиции превращавшихся в мышей, видел духов и ангелов, невидимых людям, и вместо старушки договаривался со всеми зверями и птицами, которые скверно понимали человеческий язык. Летать он так и не научился, а вот по собственной воле оказываться в нужном месте - да. Впрочем, в каком-то смысле это он и раньше умел. Он очень точно запоминал все их приключения, и иной раз старушке бывало достаточно пристально посмотреть на него, чтобы вспомнить верный ответ или событие.
- Да полно, - говорила она, - а кот ли ты? Впрочем, не хочешь отвечать - ну и не отвечай.
Однажды ночью, по пути из города в деревню, сразу за воротами кот что-то учуял. Он вздыбил шерсть, рванулся с рук колдуньи и кинулся в темноту. Надо сказать, колдуньи видят в темноте ничуть не хуже котов, так что наша старушка с большим удивлением следила, как наш кот с небывалой яростью гоняет в кустах огромную черную птицу. Улететь она, раненная, уже не могла, но дралась отчаянно, так что бой получился злой и страшный. Кот шипел и кричал, летал за своей жертвой с ветки на ветку, выскакивал из тьмы и нападал до тех пор, пока не победил врага.
Старушка подняла его с земли растрепанного, но невредимого, и немного тревожно сказала:
- Я и не знала, что ты умеешь так сердиться. У тебя в самом деле был враг?
Кот только щурился, ничего не отвечая, и топтался лапами у нее на груди. Он отлично помнил, как эта страшная черная птица прилетала и садилась на хозяйский забор, как ложилась ее тень на теплые доски, каким мерзким голосом она кричала, как мрачнело хозяйкино лицо и тускнел ее взгляд. Как она шла налить ему молока - и застывала на полпути с кувшином в руках и забывала, как ставила сковородку на огонь, смотрела в пустоту и забывала, как садилась погладить его - и собственную руку, холодную и неподвижную, забывала на его спине. Как по вечерам приходил домой хозяин, видел неметеный двор, неснятое, а то и неразвешенное белье, неполотые грядки и неподвижно сидящую свою жену с котом на коленях. Во взгляде его кот читал: "что ж, котик. На тебя одна моя надежда". И сколько долгих дней и ночей нужно было лежать с ней рядом, проситься на колени, тереться об ее руки, топтаться по ней, иногда даже осторожно выпуская когти, чтобы отмурлыкать ее обратно - пока она не начинала снова замечать сначала его, а потом и весь остальной мир. Все это кот прекрасно помнил. Но рассказывать колдунье поленился.
Уже на следующий день кот стал говорить человеческим языком. Может быть, всегда умел, но забыл. Может быть, вдруг научился. Впрочем, еще какое-то время он редко пользовался этим навыком, так что узнали новость нескоро. Кроме того, кот стал расти и вырос совершенно огромный для кота и довольно крупный даже для человека - и принялся ходить на задних лапах. Так и ходил, меховой, рыжий, большой, в человеческий рост, хвостатый и усатый кот, на задних лапах. К счастью, в той местности видали чудеса и похлеще.
Вскоре он стал записывать все-все их с колдуньей волшебные приключения - и читать написанные истории ей по вечерам. С колдуньями так много всего происходит, и знают они так много, что помнить все это совершенно невозможно - неудивительно, что колдуньи очень любят книги. Со временем послушать кота стали приходить и соседи. Сперва немногие, а потом все больше и больше. Приходили и его старые хозяева, гордо садились в самый первый ряд, внимательно слушали и больше всего радовались, когда истории касались их самих. Многие приносили коту молока, сметаны, рыбы или яиц - в угощение. Впрочем, в каком-то смысле так оно и раньше было. Стал ли кот до конца человеком - трудно сказать определенно. Может быть, стал. А может быть, станет потом. А может быть, и раньше им был. Однажды среди слушателей появилась прекрасная девушка. Вскоре они с котом поженились и жили долго и счастливо.
Не повезло только амбарным мышам - до них у кота так и не дошли руки. Впрочем, может быть, им-то как раз повезло больше всех в этой истории.