достаточно пробыть дома 10 минут, чтобы забыть, как ты съездил - и уже не мочь рассказать ничего.
мы ездили с малышом, после школы, как обычно, в два руля - оба на переднем сидении. Иногда быстро настолько, что нас чуть не лишили прав. В какой-то Собинке или как там, под Владимиром. Спали в машине, полдничали на заправке. Приехали...
Малыш играл с Юноной, сначала хорошо играл, а потом как-то все время ссорился, она его очень воспитывала. а он совершенно игнорировал воспитание. Ей скоро 12.
В субботу ели геркулесовую кашу с бананом и корицей, потом отвезли Лену в Цветаевский, погуляли там, оставили ее работать, возвращались домой, заблудились, между улицами Кольцова и Некрасова я догадалась, что здесь никак не может быть улица Ленина, но быстро нашли. Музей этот - место, описать которое невозможно. Да ну. Иваново вообще место, описать которое невозможно. Я и пытаться не стану. Толку - описывать рай. Варили дома борщ и делали рулет из лаваша. Потом спали, спали, спали, пока Лена не пришла. Потом собирали паззл. Пришла в гости Ира, показывала свои картины и фотографии, и мы все говорили и говорили без конца, и ели тушеный кабачок. Потому что Лена с Юноной веганят, так что ели мы тушеный кабачок. Потому что горчичный порошок и сода вместо жидкости для мыть посуды. Потому что завареный кофе вместо скраба. Потому что оливковое масло и несколько капель эфирного - вместо крема. Потом приехала Настя, уже почти ночью. Лена как раз только-только сделала халаву, она была с орехами и финиками, и еще горячая, не то что рот, а пальцы обжигала. В ночи поискали насте сапоги, потому что холодно в иванове пешком ходить, а она собиралась рано утром на службу и к исповеди, и хотела пойти прилично, в плаще и юбке, и в ботинках - не могла, конечно. Полночи говорили о том, что надо оставлять вещи, все вещи, и людей не тащить за собой, на себе, оставлять, как оставлял бы вещи, что руки всего две, и не унести всего. Мысль о том, что руки всего две - преследует меня уже очень давно, такая догадка. такое открытие. И о том, что аскеза ведет к свободе. И чем меньше несешь, тем легче идешь. И чтали кусочки Бхагават-гиты, Лена ходила курить.а мне было лень. и пока ее не бывало, я читала. Прекрасная мифология. А утром ели кашу. И халаву. И я мыла посуду, а полка с пуэром, с Бхагават-гитой, с практикумами по аскезе и т.п., и т.п., с небольшим чайным столиком и большим чайным сервизом, со специями, с кувшином с огрызками аромопалочек, с магнитиками, билетами, инструкциями, рецептами, картинками - вся деревянная полка - упала мне на голову. Чтобы, как Ньютон, наконец уже поняла. А Лена даже не проснулась. Мы очень смеялись над этим явлением, очень. Столько всего рухнуло и побилось, продемонстрировав это "не копи!". Я все собрала, рассовала по подоконнику, а полку поставила в уголок - Лена меня очень хвалила, говорила, да, хорошо, что не повесила, она, видимо, не хочет больше там висеть.
Медленно жили утром. И - медленно - в обед. Я какие-то статьи читала, Лена убирала дом, Настя варила макароны, дети строили город. Потом мы поехали купить мне кофточку. И купили три. Потому что Бхагават-нита ничему меня не научила. Вернулись домой, оставили продукты и пошли на презентацию книжки одного ивановского автора, он работает в милиции, ездит в какие-то горточки в командировки и пишет трагические песни. Он пел. Презентация была в актовом зале в большой противопожарной части, на четвертом этаже, там же был и музей противопожарной охраны Иванова. Вась был счастлив. Я пробыла в зале три песни, потом вышла к детям, заигралась в модельки, потом вышла покурить, потом вернулась - а все уже закончилось.
Вечером мы пекли шарлотку с имбирем и ели ее с молоком.
В понедельник утром дети ели гречку и шарлотку, Юнона ушла в школу, а мы поехали в музей Морозова (я вам отдельно расскажу). А потом - в магазин Художник, где купили пластика, чтобы из него лепить, а потом в духовке обжигать. Сфотографировали Ленина. Вернулись, нашли Юнону дома, доели борщ, положили малыша спать, а Юнону - делать уроки и уехали в научную библиотеку города праздновать день рождения Цветаевой. Там нас рассаживали по ранжиру - так же почти, как в Казани, только в Казани это делают с большим изяществом и азиятской нежностью, а тут - с среднерусским хамством. Предложили чаю, говорили речи. А одна прекрасная женщина оказалась учителем русского и лит-ры у средних и старших классов - фантастическая!
К шести мы уже снова были дома, зашли в магазин что-то купили, я купил домой кило сливочного масла по 24 рубля и ржаного заварного бородинского с изюмом (нет, еще не съела). Дома мы делали пиццу из ржаной муки (другой не нашлось), вышло очень вкусно, но суховато, передержали. Я купалась, дети смотрели мультфильм.
Утром мы проводили Юнону в школу, прощально поцеловали затисканного кота, вышли из дома и выяснили, что колесо спустило. Остановили мальчика, накачали, отвезли в монтажку, со второго раза починили. Отвезли Лену на работу. Извинились перед СанСанной за задержанную сотрудницу, поклонились Ивану Владимировичу, посмотрели на речку, промочили ноги в траве и поехали домой.
Заехали в Суздаль. Бегом-бегом пробежали по Суздалю, поели в самом пафосном ресторане в городе не скажу на какую сумму. Купили медовухи с собой. Сфотографировали Ленина. Заехали в Кидекшу. Хотели еще Заехать посмотреть Покрова осенью, но Вась внезапно уснул и я поехала по окружной Владимира, а не через город.
Я люблю это все. Все эти узкие бестолковые мелкие речки. Всю эту необъятную, неохватную глазом нищую природу. Все эти черные на болоте березовые лесочки. Всю эту среднерусскую тоску. Все эти беспредельные удельные княжества.
Я люблю это все.

Когда закончу добавлять фото, сделаю апдейт. Фото много-много.

Музей семьи Цветаевых в Талицах









Туфельки-перчаточки Иловайской


Поставец Иловайской, делали его на заказ, перевезен из Трехпрудного. Оттуда вообще очень много перевезено сразу после свадьбы с Мейн (того, чего в печах не сожгла).










Храм Николая Чудотворца (Никольская церковь).
Церковь в формах барокко выстроена на средства владельца села контр-адмирала Н.И.Молчанова. В течение 31 года с 1853 г. в этом храме служил отец Владимир, а затем отец Петр (П. В. Цветаев).
Храм закрыли в 1936 г., а в 1958 г. сломали высокую ярусную колокольню и завершения храма. Сейчас в храме проводятся богослужения, выполнены деревянные завершения.
В 1855 г. на средства местного помещика, тайного советника П.К.Меркулова часовня над могилами жены и ее родственников была перестроена в церковь Варвары великомученицы. Она расположена рядом с Никольской церковью, здесь также проводятся богослужения.
Вот звонница эта деревянная.




Противопожарная презентация









Научная библиотека
Как видите, клены, рябины, яблоки, конфетки



Вот эта милая дама справа оказалась доктором исторических наук в геолого-разведочном, что ли, вузе. Ее бабушка училась в гимназии, но не доучилась, не успела (наверное, в Шуйской, потому что откуда в Иванове?). И, говорит, имен не называли в семье, но регулярно цитировали стихи МИЦ, и "все ступени и перчатки были со мной лет с пятнадцати". А я думаю, ступени и перчатки-то - это, кажется, Ахматова какая-нибудь. Если да - чего ж ее не называли? Загадочен мир докторов наук.


А вот эта девочка справа - студентка, вуз тот же. Говорит, есть четыре поэта, очень повлиявших на мою жизнь и изменивших мой мир. Это Марина Цветаева, - я тыкаю в бок Лену, говорю, да, Маяковский, Есенин и Пушкин. Лена шикает. - Владимир Маяковский, - продолжает девочка, - Сергей Есенин и Эдуард Асадов.
Фейспалм.


Этот милый мальчик справа - кандидат наук Ивановского филфака. Он еще командует музеем литры 20 века. Кажется. Он знает Владислава Ходасевича, Иосифа Бродского, Тимура Кибирова, Кирилла Медведева (вау) и Шиша Брянского (вау). И умеет делать вот такую потрясающую прическу, невзирая на снег и дождь.


Это прекрасная школьная учительница, 30 гимназия города Иваново. У кого будет преподавать литру - тот навсегда все поймет. Ну мне так показалось за 3 минуты.


город

дом
Вась, Лист, Пух


Вась, Лист, Пух, Ганеша.

запись создана: 09.10.2012 в 23:09