Чудное письмо Гумилева Кузмину)

[chukcha-chitatel]

17.03.2009 в 19:45

Пишет  tes3m:

Истинный возраст.
"У Гумилева была теория, согласно которой у каждого человека есть свой истинный возраст, независимо от паспортного и не изменяющийся с годами. Про себя Гумилев говорил, что ему вечно тринадцать лет. А Мишеньке (т. е. Кузмину) — три. «Я помню, — рассказывал Гумилев, — как вдумчиво и серьезно рассуждал Кузмин c моими тетками про малиновое варенье. Большие мальчики или тем более взрослые так уже не могут разговаривать о сладком — с такой непосредственностью и всепоглощающим увлечением".(В. Петров. Калиостро//Новый журнал. 1986. 183. С. 90).То, что Гумилев пишет о своем истинном возрасте, думаю,он мог бы подтвердить письмом, которое написал Кузмину из Эфиопии:
"Дорогой Миша, пишу уже из Харрара.
Вчера сделал двенадцать часов (70 километров) на муле, сегодня мне предстоит ехать еще 8 часов (50 километров), чтобы найти леопардов. Так как княжество Харрар находится на горе, здесь не так жарко, как было в Дир-Абауа, откуда я приехал. Здесь только один отель и цены, конечно, страшные. Но сегодня ночью мне предстоит спать на воздухе, если вообще придется спать, потому что леопарды показываются обыкновенно ночью. Здесь есть и львы и слоны, но они редки, как у нас лоси, и надо надеяться на свое счастье, чтобы найти их.

Я в ужасном виде: платье мое изорвано колючками мимоз, кожа обгорела и меднокрасного цвета, левый глаз воспален от солнца, нога болит, потому что упавший на горном перевале мул придавил ее своим телом. Но я махнул рукой на все. Мне кажется, что мне снятся одновременно два сна, один неприятный и тяжелый для тела, другой восхитительный для глаз. Я стараюсь думать только о последнем и забываю о первом. Как видишь из этого письма, я совсем забыл русский язык; здесь я говорю на пяти языках сразу. Но я доволен своей поездкой. Она меня пьянит, как вино.

Когда ты получишь это письмо, я буду, наверно, уже по дороге в Константинополь и через неделю увижу тебя.

Кланяйся всем на башне и в Аполлоне.

Мой слуга абиссинец ждет меня у дверей. Кончаю писать.
Январь 1910, Харрар gumilev.ru/letters/24/
А Тэффи обсуждала свой "истинный возраст" с Ф. Сологубом. Только они называли этот возраст метафизическим. Сологуб дал ей те же тринадцать лет. Она подумала и согласилась.
"Да, мой метафизический возраст был тринадцать лет.
- А мой? - спросил Сологуб.
- Конечно, шестьсот, и задумываться не о чем.
Он вздохнул и промолчал. Очевидно, согласился." (Н.А. Тэффи. Федор Сологуб. В книге "Воспоминания о серебряном веке".М.,1993)