из самого Парижу ЛК привезла мне "Arearea".
Я пока разворачивала, по цвету решила, что вовсе не она, а там она, и знаете, это почему-то так здорово! Не знаю. Есть отдельная прелесть ждать совсем другую картинку совсем другого художника, увидеть край, решить, что не она вовсе, и даже догадаться, какая именно, развернуть и выяснить, что и вовсе - третья. Есть определенная радость видеть, как ты выглядишь со стороны, как воспринимаешься со стороны, каким кажется твой вкус и пристрастия. В этом радость незаказанных подарков: если это дарят сами, то, видимо, полагают, что мне будет в радость носить/смотреть/слушать/пахнуть, и, значит, думают про меня, что я - такая-то, а не эдакая-то, видят меня вот так, а не эдак.
Впрочем, на месте "...думают про меня" - можно уж остановиться.
Такой прелестный ребус, так люблю.
ЛК меня смешила, показывая на пары юношей, гуляющих по нашему полудеревенскому "Ивановскому" с коляской.
Я читала им с мужем сказку про ледяную и лубяную избушки, которая кончается полной победой над Лисой (читай - женщиной), изгнанием ее из заячьего дома, и водворением туда Зайца и Петуха - и зажили они счастливо.
Я повидала моих милых девок, попила шампанского, поужинала в гостях, посплетничала на какие-то неимоверные темы, такой милый сердцу детсад.
Вчера перемеряли у маман весь гардероб, пытаясь выбрать, в чем же я (мы?) попрусь в эту пятницу на новый год, мельтешением утомили мужа.
Я вам письмо написала, но совершенно уверена уж, что даром оно никому не надо.
Мы сходили послушать Алевтину Дорофееву, она чудесная.
Я насочиняла стишков, ну да вы уже видели.