То ли писал по-русски, то ли с эстонского переводил, но придумал слово "усыпаешься" = "засыпаешь".
бесконечное "что-то".
тысячи раз "там"
видимо, в эстонском это какая-то норма речи, и где я говорю: это было в Воронеже, эстонец говорит: это было там, в Воронеже.
Потом еще пишет "некому больше косить-сушить сено" - и вскоре выясняется, что это вовсе не нытье про старость и немощность, как ты, Лена, подумала, а есенинское нытье про то, что коров не осталось. А про старость и немощность, Лена, это все - твое, тебе, к тебе.
Такой странный эффект, никогда в жизни такого со мной не было: как будто мне не под силу одной читать эти письма. Как будто я не справляюсь одна. И мне все время нужно кому-то еще их показать, с кем-то еще прочитать вместе, лучше - с многими людьми, всем показать/рассказать/услышать/поделить. В частной переписке - не было такого. Такое было только при чтении Заболоцкого и Платонова: я не в силах читать их одна. (не надо монолога, что они прекрасны, они - прекрасны, это бесспорно)
По-прежнему путает совершенный и несовершенный виды, особенно в прошедшем времени. Иногда путает возвратные глаголы, сует куда не надо. Иногда путает приставки, говорит "опоздалый" где "запоздалый". Звук зато слышит прекрасно. "Опоздалый дрозд".
Часто путает "а" и "я", пишет "ла", имея в виду ноту, пишет "А", имея в виду себя.
Сердце мое, короче говоря, разрывается. Ну, вы поняли. На куски.