ночью снилась Люсенька, совершенно живая, но мертвая. Я была уверена, что она просто вылезла меня навестить, и ждала, когда она обратно умрет. А она все не умирала и не умирала обратно - весь сон. Настолько, что я подумала, да полноте, с чего я вообще взяла, может, она и не умрет обратно вовсе. Только, думала я, надо не говорить никому, что это уже мертвая кошка. Они же не узнают и мертвой кошки от живой не отличат. В автобусе со мной ехала за пазухой. И хотела пить. Так сильно, что почти превращалась в муравьеда. Вытягивалась мордочкой. Наконец, мы доехали до воды, а она все не могла попить, сидела у воды и только тянулась к ней.
Кроме Люсеньки еще была какая-то женщина, тоже умершая, но почему-то живая. Про нее я тоже думала, да когда ты уже обратно-то умрешь. И не узнавала. Думала, нет, это же не Тася, а кроме Таси я никого больше не хоронила недавно.
Потом проснулась - ну понятно, что ужас кошмар, очень плохо. И стала думать, зачем она приходила, чего хотела. А метафизическая Люсенька ответила: разбудить хотела. Хватит спать, просыпайся.

"Ночью я видел сон о собаке. Она смотрела на меня, а потом стала пить воду", как писал нам Хармс.