про меня есть история детства. Что баба Аня во Львове стучала в дно алюминиевой кастрюли. Ритм какой-нибудь. Даже самый простой. Иногда поинтереснее. Дальше то, как я помню мамины слова: "С тобой невероятное что-то происходило. Я не знаю, не могу описать. Ты вся замирала и слушала. И потом так странно двигалась, тебя как будто ломало, все тело ломалось. И ты такие странные звуки издавала. Я не знаю. Лена, не знаю, я не могу этого описать!" Галя говорила: Люда, да она шаман. Говорила шепотом. Не про меня, наверное, про бабу Аню, нипочему, ну просто они из Омска. Никакого объяснения нет, просто глупость.
Летом 1994 года мама повезла меня в Будапешт. Мне боль почти-почти 14. В маминой версии мне было 5 и я была совсем маленькой. Мама действительно ездила в Будапешт в 1985 году, к Матьяшу, потому что у них был роман, но без меня. Я хорошо помню, как она вернулась и сказала: "я постоянно, каждую секунду жалела, что тебя нет рядом. Там очень невкусное мороженное. Я его уронила, и оно растаяло зеленой лужицей. Просто вода. Я "Лакомку" люблю".
Т.е. у нее в голове я - была. И она абсолютно уверена сейчас, что и в реальности я была.
Вы маленькие. Вы понятия не имеете, какая в 1985 году была лакомка. Вас самих еще не было.
В Будапеште был уличный перуанский драм-ансамбль. Я было забыла это, но мама напомнила. Все в пончо. И счастливые. Я стояла и слушала их. Я не знаю, может, 40 минут. Может, час. И она стояла со мной и слушала со мной. Нормально стояла, не тянула за рукав, не ныла. Я не могла уйти и она меня не уводила. Мы ушли, когда у меня уже ноги устали. Хотя если бы я была одна, я бы просто села. Но я была с мамой и поэтому она просто купила мне диск. Вечером пришел Матьяш (ну и что, что прошло 10 лет. У мамы не бывает бывших) и она ему рассказывала эту историю. Матьяш послушал (хотя где он мог послушать?), возможно, просто покрутил в руках диск и сказал: Моцарт лучше. Я тогда, думаю, не услышала его. Вряд ли услышала и теперь забыла. Скорее, не услышала тогда. Мама сейчас это рассказала на дне своего рождения, как шутку, а почему-то больно стало - как будто влили яда, как будто наступила на морского ежа, по всему телу разлилось.
Впрочем, Матьяша я всегда терпеть не могла, просто не выносила. Ну и сейчас не очень.
Когда я была замужем, в 1999 году, у нас как раз открылись "Путь к себе" и "Белые облака". Там можно было купить масла, свечей, карты таро всех видов, ароматический палочки, перья страуса, сушеные лягушачьи лапки, печень совы, убитой в полнолуние, ну вы поняли. Я купила там китайский зонтик из рисовой бумаги. И очень хотела купить маленький, почти игрушечный барабанчик на ножке. Но денег вечно не было. Зонтик стоил 450 рублей. Моя зарплата была 1350. Барабанчик стоил примерно 1000.
В 2013 мы с Васькой в Тулу поехали на пару дней, там был фестиваль уличных театров и я первый раз услышала баттерию. Ребята из Архангельска ходили по городу и играли. И я за ними ездила на матисе, парковалась с аварийкой, выходила, становилась и слушала. Дура дурой. Можете вот тут прочитать, посмотреть и послушать. chukcha-chitatel.diary.ru/p189723872.htm
Больше ничто не вызывает такого внутри меня. Ни диджериду, ни ганги, ни поющие чаши, ни, разумеется, Моцарт. Ну, конечно, когда в Питере в дацане монах стучит в гонг во время медитации - примерно то же самое происходит, только религиозно-огромное. Тогда я чувствую огромного бога у меня в животе, под ребрами. Огромного, больше меня самой, но внутри меня. Ну - да, ударная волна большая, звук распространяется так. Ладно, не опошляйте.
Так вот. Раз в неделю по воскресеньям я стучу на джембе. Иногда на конго. Джембе я люблю больше. Почему-то сейчас страшно, что напишу - и больше стучать не поеду.