И только когда Сольвейг ощупью медленно и серьезно раздевала Пера, минут 7 или 9, потом переносила его вещи чуть подальше и раскладывала на полу, ощупью, пиджак, потом продевала в него рукава рубашки, потом на полу размещала этот галстук и т.д., и т.п., и т.д., носки, шляпу, а по моим щекам текли слезы, потому что она его наконец-то узнала, и это была невозможная душераздирающая сцена, только тогда мама склонилась и сказала: как хорошо, что солистов перестали брить и они лохматые. Раньше их брили целиком, и грудь, и ноги.
ну ладно вам, всего 1 раз. Я думала, три часа такого будет. Один раз всего.
Это не рецензия, я просто хочу запомнить то, что увидела.
Пера танцевало пять человек одновременно. В первой сцене пят голых мужчин и одна рожающая мама, платье белое наверху, подол красный, густеет красный, в какой-то момент один из перов выкатывается у нее из-под подола кубарем. Нам понравилось.
Потом детство Пера, они в таких комбинезонах коралловых, вся пятеро, и выкатывается тележка по сцене, ее можно как коляску использовать, перов в ней катать, и как самокат тоже можно. И женщину они катают. мама говорит: мамочку катает! Я говорю, ну - да, или девочку.
Потом свадьба, все топочут, ходят враскоряку, наступают исключительно на пятки, не на полную ногу, а на пятки, грохот, женщины в ситцевых платья в цветочек, черные платья, белый цветочек, все рисунки разные. Мама говорит: а что значит пергюнт? говорю, ничего не значит, зовут его так. Просто хулиган деревенский.
Потом мама путает невесту и Сольвейг, несколько раз спрашивает, как зовут Сольвейг.
Сольвейг ищет Пера. Вылезает из черных горных декораций, кривая, косолапая, враскоряку и с фонарем, ищет его и зовет. Мама снимает. Это неописуемо красиво.
Зеленая женщина нас не трогает. Мы ничо не поняли.
Потом Сольвейг находит Пера в горах (на ней платьице беленькое до колен и оранжевая косыночка. Родители постоянно за нее цепляются. Но она уходит. С узелком в руках. И с белым стулом в руках.), видит его хижину. Он как-то и рад ей, и не очень рад. но есть хороший момент, когда он уже ей рад. наконец, и становится на четвереньки и так ходит, а она его гладит по спине, он потом встает и растопыривает руки, делает вид, что он - тигр, и что он рычит, а она делает вид, что пугается, прячет лицо в ладони, он подходит и трется об нее головой, она протягивает ладонь и он опускает ей в ладонь лицо. Первый раз.
Пер и женщина в красном, снова тележка, он ее катит или катает, мама говорит, он в больницу ее везет? пожимаю плечами, не узнаю ее потому что. Она, тем временем, умирает. А ну да, это мама болеет и умирает. Точно. Она откидывается назад в тележке и волочится за ней бесконечно-длинными волосами.
Пер делает карьеру. Но ходит с белым стулом Сольвейг в руках. Сольвейг продолжает сидеть наверху сцены, в глубине Первым делом к нам приходит окрестр и кто-то на сцене кричит: Приветствует радужный секстет! И огромными буквами написано по-немецки РАДУЖНЫЙ СЕКСТЕТ. И девочка в радужном платье. И шесть мужчин в костюмах цветов радуги, Пер в красном. Зал хохочет.
Фильм про Африку, пальмы, невольничий рынок, Пер в роли укротителя (больше не в роли тигра), Пер в главной роли, во всех главных ролях, Пер, наконец, играет Цезаря, шум гам все счастливы, другой Пер в красном комбинезоне катит пустую тележку по сцене - душераздирающе, мы обе плачем. Свет внезапно на голову сфинкса, сразу видно, какая она дурацкая бутафорская, неважная, ложная. На сцене толпа народу. трудно отличить, кто из них Пер, а кто нет. Потихоньку Перы опознаются: в комбинезоне, в костюме Майкла Джексона, в виде мумии египетской, голышом, Цезарем, еще парочка. Мумия спеленута только торсом, ноги свободные, машет руками - и они становятся смирительными рукавами. Скоро Пер-Цезарь окружен перами голышом и в смирительных рукавах. Скоро все-все перы в смирительных рукавах. Кружок света вокруг них сужается сужается сужается и потом черные декорации гор наезжают отовсюду и сминает пространство как бумажку, все комкается, свет в зал, антракт.
Буфет. Вода, ананасы, чай, макарон.
Сольвейг наверху в центре продолжает сидеть в хижине, Пер в костюме, плаще и лодке, много перов в лодке, несколько раз лодка переворачивается. Пер доплыл. Она не знает его. Много перов, очень много, не пять, не шесть, человек тридцать на сцене в плащах, шляпах и костюмах, ходят толпами, гусеницами, очередями, мама говорит, есть такая картина, я говорю, да. тюремная прогулка, она говорит, нет, слушай, как сделать видео, я тыкаюсь, потом смотрю, а они построились в строгом шахматном порядке, все эти 40 человек, я говорю, тогда Магритт, она говорит, да, точно, как сделать видео, я опять тыкаюсь, Пер убивает некоторых перов, некоторые умирают, а некоторые встают и как миленькие продолжают на него идти, полный зомби-апокалипсис, это очень страшно, говорю, все, не мешай, она его узнала! Прилаживаю биноклю к очкам. Она машет белой тростью, спускается со ступенек враскоряку. Платье все еще белое, точно такое же, только теперь на нем понаписано разноцветными фломастерами всякое. Как на бумаге. Или как будто у нее альцгеймер и она ничего не помнит. Кошусь - мама нашла камеру и снимает.
немножечко падеде, а мой взгляд, невыразительного. Потом она протягивает ладошку - ион опускает в нее лицо. И она его узнает.
Долгое долгое долгое раздевание, перы в плащах медленно покидают сцену, реально минут 15 на все. Падеде минуты 2-3. Голые люди возвращаются на сцену парами м+ж, м+м, ж+ж, ж+м. У всех пар свой рисунок танца, это не столько танец, сколько цигун, но отличима женская и мужская партии, у все пар разные. Так вот, в парах ж+м (это не то же самое, что м+ж) женская партия у мужчин, мужская - вся, со всеми поддержками, оборотами -у женщин. Дико, остро очень, полный слом шаблона, очень красиво. Все эти голые люди долго танцуют в смерть. Занавес.
Поклоны. Выход дирижера. Мама кричит браво. У нас 2й балкон. Выход Ноймайера. Я воплю. Мама говорит: а я телефончик убрала. Что ж мы его не снимаем. Повопи еще, пусть постоит на сцене.
У лифта. Я целую маму в щеку много-много раз. Мама говорит: что это? признательность?
Лифт. Мама жалуется, что шла на работу в университете, а незнакомая старушка привязалась к ней с комплиментами, какая вы красивая женщина интеллигентная в туфельках вот не холодно вам в туфельках а хотите билетик в большой театр? и стала продавать эти вот билетики. А денег у маман не было и они пошли в банкомат с карточки снять. И сняли. Что-то много, тыщ 6. А потом уже на работе мама разглядела истинную цену на билетиках. Разозлилась и позвонила этой незнакомой бабушке-распространительнице. А та стала ужасно орать. Все это очень ранило маму.
- может, и хорошо, что так вышло? что ты не заметила. А то не стала бы покупать, не сходили бы сейчас.
- Пфе! Я бы ее скрутила!
В смысле, она уверена, что заставила бы распространителя продать ей билеты по КАССОВОЙ цене. И я уверена, что она заставила бы.