осенью "Вопросы литературы" номинировали мою статью (ну ту самую, чо, у меня она одна. Но сколько пафоса в словосочетании!) на русской-итальянскую премию "Бэлла", посвященную Ахмадулиной.
А в школе наша учительница с погонялом Грибник (как же ее звали-то... Ирина Алексеевна? вообще не помню) просила меня сыграть Бэллу на школьной сцене. За секунду до этого она отдала обожаемую мной тогда Цветаеву Марине Кошкиной, которая была вообще ни при чем, и я считала, что Бэлла довольно средний поэт, и еще она сказала, что я на Бэллу внешне похожа, а я считала, что главное - внутри, а не снаружи (Кошкина в самом деле немножко похожа внешне на МИЦ). Поэтому не удивительно, что я сказала "Нет, никогда!!!" и единственное за восемь лет в школе мероприятие о поэзии не состоялось. Не из-за меня, а просто как-то развалилось.
Мироздание вряд ли простило меня и никакую премию, даже такую заштатную, мне не дадут ни в какой форме, даже в поощрительной и в виде приза зрительских симпатий.
Но мне очень хочется в Италию, хочется премию в критике, хочется извиниться перед покойницами (всеми, потому что Ирина Алексеевна (пусть уж так называется) тоже умерла), и вообще хочется закрыть гештальт.
Сегодня объявление шорт-листа, через час.
Эх.
Перенесли на 1 апреля, странные люди.