Лета Югай родилась и живёт в Вологде. Выпускница Вологодского государственного педагогического университета и Литинститута им. А.М.Горького. Кандидат филологических наук (тема диссертации «Ключевые образы плача: на материале похоронных и поминальных причитаний Вологодской области»).
Лету я хотела вам показать еще сразу после Вологды. Но тут и сборник этот мне напомнил. Очень хорошо, ап ту ми.
Из цикла «ЗАПИСКИ СТРАНСТВУЮЩЕГО ФОЛЬКЛОРИСТА»
Колыбельная
Зыбка качается: раз-два, раз-два, раз.
В зыбке по морю переполохов год до земли плыть.
Мама от рук своих не отведёт глаз.
Мама прядёт нить. Чтобы было на что жить.
Чтобы была рубашка, когда сын по земле пойдёт
Своими ножками, дорогой долгой и дорогой.
Мама приходит с поля, достаёт пряслицу и прядёт,
Привязывает верёвкой зыбку к ноге. Качает ногой.
А смерть заглядывает в окно, птичьим глазом косит.
Жук в траве, видя птицу, падает на спину, будто сдох.
Думает: «Птичий бог, отведи, стороной пронеси!»
Знает, что мёртвый не вкусен, для птицы плох.
«Серенький, – мама напевает, – придёт волчок»,
И «за бочок ухватит», – мама поёт про страшные про дела.
«Будешь здоровым и сильным, – думает, – но о том – молчок.
Чтоб не спугнуть твоё счастье, и так двоих не уберегла».
«Будешь жить не так, как мы, хорошо будешь жить», а поёт о том,
Что уж скорей бы он умер – да, умер уж, взял его бес,
Что её дитятко «под ракитовым под кустом» «лежит под крестом».
Смерть думает: «Нечем здесь поживиться», - и улетает за тёмный лес.
читать дальшеГадания
А на Васильевский девушки заперлись в избе
Закидывать удочки, говорить судьбе:
Я тебя знаю, ёлочный огонёк, зимняя муха.
Судьба наказывает просто так, одаривает ни за что,
Есть время собраться с духом,
Пока несут решето.
Если выпадет хлеб – будет и дом, и хлев,
И сундук, и жар в печи, на шкафу – виноград и лев.
Выйдет кольцо – под подушкой шкатулка, в шкатулке – желанье:
В тёплой шубе в самый белый сугроб!
Девушки замерли в ожиданье.
Выпадет крест – значит, гроб.
Пока несут решето, есть время примерить любую долю.
Пока не сбылось ничто, наговориться вволю.
Печина – к печали: в голову, в печень – грусть и заботу.
Повернись ко мне, решето, лицом, кольцом, и сердечным дном!
Судьба накатывает просто так, как утренняя зевота,
Валит с ног вещим сном.
Баба Нюра. Встреча птиц
Милушки мои прилетели!
Ангелы в крылах, в головах Спас.
Выйду, похвастаюсь: «В самом деле
Дожила до весны, до вас!»
Скворушки мои, осенью далече
Улетают в Ирий они.
Выйду попрощаться: «Бог вам навстречу».
И опять мы одни.
Мы – рукой, они нам крыльцем помашут.
А вернутся – всё легче пойдут дела.
Вот и дожила до хорошей нашей
Жизни нынешней. Да жизнь-то прошла.
Заговор (Баня)
Бабушка говорит: «Во-имя-отца-и-сына-и-святого-духа-аминь,
Расти-большая-хорошая-и-чтобы-не-было-ничего».
Баенка плывет по земле сквозь череду и полынь
Мимо рыжих кур, коров, провожатых странствия моего.
Бабушка говорит: «Будешь теперь мне дочка» – и трёт
Спинку во имя Отца и Сына натруженными руками.
С первого взгляда первого встречного кто разберёт,
Со всеми его оврагами и сквозняками.
«Будешь мне дочка, Лена», «…и не было ничего…».
Баенка та остаётся со мной на внутреннем поле
Среди некошеных трав времени моего,
Горячего душа, чувства вины, ароматной соли.
«…ни страхов, ни переполохов». Стою на границе мира,
Упираюсь руками в эмалированный таз.
Как многого мы боимся в своих уютных квартирах,
Как много работали те, кто жили до нас
В суровых домах. Сосны качают кроны.
Бабушка смотрит мне вслед и крестит издалека.
И я забираю душу её в коробочку диктофона,
А свою оставляю в баенке, бабочкой у потолка.
Из книги «Между водой и льдом»
* * *
А ещё я помню сныть на уровне глаз
и сквозь сныть деревянную крышу, тёмную, как крыло.
Возвращались с Реки. Река в тот день удалась:
в кулачке аммониты и кварц – богатый улов.
У дороги голая печь преграждала путь
(пробежать горелые брёвна – убьёт, только задень).
И внезапно – как славка в траве – предстал летний день,
дался каждым пёрышком. Мы боялись его спугнуть.
А потом обвалилась печь, иван-чай врос в кирпичи.
Улетела и тёмная птица – соседский дом.
Только дикий хлеб, приготовленный в той печи,
до сих пор ароматен каждым погожим днём.
* * *
Чёрная курочка-тетёрка бежит по траве
между веток поваленных, стеблей скрещенных, бугров, кочек.
Бусина-глаз на маленькой голове.
Бежит, хлопочет. Взлетать не хочет.
«И куда тебе нужно, чтобы я взлетела? В такую осень
трава вся ушла в семена, ни силинки лишней,
тяжелеют тучи, заползают меж рам осы,
а ты – ну что ты пугаешь? Какой ты хищник».
* * *
Я тебя отпускаю – рыскай в своих лесах,
гуляй на своих лугах, спи своим сном.
А потом заходи показать свои чудеса.
Заходить значит жить снаружи, у каждого свой дом.
Я тебе принесу зелёных цветов из самой своей глуши.
Я ращу их лишь для тебя, поливаю дождём в сушь.
Мы живём, взявшись за руки, на границе твоей и моей души.
И ничто уже не разведёт наших душ.
Внутренние поля
Когда время падает до нуля,
мы уходим во внутренние поля,
разбредаемся по долам.
В это время комната как Земля.
Мир её четырём углам.