у моего мужа была такая история, как преподаватель математики проверял в тетради ученика какое-то задание, и говорил вслух: "Правильно-правильно-прально-првльно-првльно... Ответ неправильно."
критик Сергей Беляков очень правильно читает и понимает писателя Дмитрия Данилова. Но заключение делает неожиданное:
"Первое условие мастерства – язык. Писатель должен свободно владеть русским языком. Это пропуск в литературу. Как ни смешно, экзамен по русскому выдерживают не все финалисты и даже лауреаты престижных литературных премий.
<...>
Современные писатели всё чаще издеваются над русским языком, придумывая немыслимые пытки. Русский язык и без того пострадал от нашествия варваризмов, а в наши дни ему стали навязывать чужие грамматические формы. Герундий противен природе русского языка, но молодые писатели его почему-то очень полюбили. Насмотрелись плохо дублированных американских фильмов? Абсолютный чемпион здесь московский писатель Дмитрий Данилов, чего только стоят «хотение спать и собственно засыпание», «принесение сумки», «выпивание некоторого количества… вина», «укладывание в постель», «договаривание о встрече», «убирание в сумку», «добредание до остановки» (Дмитрий Данилов, «Горизонтальное положение»).
На мой взгляд, таких писателей не надо допускать не только к премиям, но и к издательствам и журналам.
Ни оригинальная мысль, ни интересная тема... ни общественная значимость не могут оправдать безграмотность, косноязычие, элементарную небрежность, наконец."
отсюда
www.bp01.ru/public.php?public=798еще есть рецензия тут
www.chaskor.ru/article/blistatelnaya_pobeda_kot... такая:
читать дальше"«Горизонтальное положение» и «100 эпизодов частной жизни» Дмитрия Данилова — танцы без движения и музыки. Проза, лишённая не только сюжета и героя, но и смысла. Что же осталось? Только идея и приём. Автор «разогнал» текст на девять авторских листов. Редакторы «Нового мира» отрезали едва ли не половину, хотя можно было поступить радикальнее. Всё содержание романа уложилось в гениально подобранный эпиграф: «Но в общем всё осталось по-прежнему и ничего не изменилось, хотя как будто и произошли события». Текст составлен из ежедневных записей, которые ведутся в течение года. Москва и Подмосковье. Остановки автобусных маршрутов. 722-го, 726-го, 808-го. Станции метро. Здания. Вывески. Всё, что попадает в поле зрения в Москве, Архангельской области, Новом Уренгое, Нью-Йорке. Обо всём составлены записи, из которых ничего существенного узнать нельзя. Бесконечность безликой повседневности. Идея, конечно, не нова:
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека…
Критики и продвинутые читатели встретили роман Данилова с интересом: «…Один из немногих современных писателей, обладающий ярко выраженным индивидуальным стилем» (Всеволод Емелин). «Не так уж часто у нас появляются последователи раннего, «допародийного» Роб-Грийе, которые порывали бы с метафоризмом и антропоморфизмом так решительно» (Юрий Буйда). Меня эти оценки озадачили. Я поделился сомнениями со своим непостоянным соавтором — давним читателем «толстых» журналов Натальей Анико.
Наталья Анико: «Мне всё это напоминает тыняновского «Поручика Киже». Помните, церемония венчания, на которой жених отсутствовал, многим понравилась. Роман, в котором отсутствуют герой и внятная мысль, критикам показался очень перспективным. Они охотно приняли предложенную Дмитрием Даниловым игру. Текст, в котором мало смысла, открывает безграничные возможности для интерпретации. Это так же ясно, как математический закон: через одну точку можно провести бесчисленное множество прямых. По этой же причине режиссёры-новаторы нередко предпочитают талантливым пьесам посредственные. Нет сопротивления материала. На пустыре легко воздвигнуть собственное сооружение. Мне только непонятно, почему критики не обратили внимания на единственное украшение этого безликого текста — отглагольные существительные. Автор неустанно и с явным удовольствием лепит один к другому словесных уродцев: «хотение спать и собственно засыпание», «принесение сумки», «договаривание о встрече», «убирание в сумку», «добредание до остановки», «выпивание некоторого количества… вина», «заботливое укладывание в постель», «принятие горизонтального положения». Я вижу в этом явную провокацию. Уши торчат из-под шутовского колпака. Автор пошутил, но никто не понял безбожно затянувшейся шутки.
«Внехудожественная проза», — назвал роман Данилова Андрей Архангельский. А зачем нужна такая проза, тем более в литературно-
художественном журнале?» и еще такая, в Нацбесте:
natsbest.ru/belyakov10_danilov.htm